|
Бессонница
|
|
| Alan_Wake | Дата: Четверг, 22.04.2010, 18:59 | Сообщение # 151 |
 Писатель
Группа: Пользователи
Сообщений: 579
Награды: 0
Статус:  | Ральф почувствовал, как рука Луизы сжала его локоть.
- Боже, Ральф, ты видишь? Видишь, как он прекрасен?!
-Да?
- Кто он? Человеческое ли он существо?
- Не знаю...
- Прекратите оба. Спуститесь вниз.
Дорренс по-прежнему улыбался, но голос, раздавшийся внутри его головы, был волевым, не терпящим возражений. И прежде, чем Ральф успел осознанно опуститься, он вновь почувствовал щелчок. Краски и возвышенные качества звуков немедленно ускользнули прочь.
- Теперь не время для этого, - сказал Дор. - Уже и так полдень.
- Полдень? - удивилась Луиза. - Не может быть! Мы приехали в Хай-Ридж около девяти, а с тех пор прошло не больше получаса!
- Когда ты на подъеме, время бежит быстрее, - сказал старина Дор.
Слова его звучали торжественно, величественно, но в глазах мелькали искорки юмора. - Спросите любого, кто пьет пиво и слушает музыку в субботний вечер.
Так что поторапливайтесь! Время уходит! Перебирайтесь через ручей!
Луиза пошла первой, осторожно переступая с камня на камень, раскинув руки в стороны для сохранения равновесия. Ральф последовал за ней, протянув руки к ней, готовый в любой момент поддержать женщину, но именно он чуть не свалился в воду. Ему удалось избежать этого ценой мокрых по щиколотку брюк, и при этом Ральфу показалось, что где-то в глубине его мозга прозвучал веселый смех Кэролайн.
- Объясни нам хоть что-нибудь, Дор, - попросил Ральф, когда они перешли ручей. - Мы в полной растерянности. - "И не только умственно или духовно", - подумал он. Ральф никогда не был в этих лесах. Что будет, если тропинка исчезнет или старина Дор оставит их?
- Хорошо, - сразу откликнулся Дорренс. - Одно я могу сказать наверняка.
- Что?
- Это самые лучшие стихи, когда-либо написанные Робертом Крили, - сказал Дорренс, поднимая книжку "О любви", и, прежде чем они успели ответить, старик отвернулся и пошел по тропинке, ведущей через лес на запад.
Ральф взглянул на Луизу. Та не менее растерянно посмотрела на него. -
Пойдем, приятель, - сказала она. - Лучше не терять его из вида.
Я оставила хлебные крошки дома.
5
Они поднялись на следующий холм, с вершины которого Ральф увидел, что тропинка, по которой они шли, обрывается у поросшего травой карьера. Возле въезда в карьер стояла машина - великолепный "форд" последней модели, который Ральф сразу же узнал. Когда распахнулась дверца и из машины выбрался водитель, все сразу стало на свои места. Конечно, он знал эту машину, он видел ее во вторник вечером из окна дома Луизы. Тогда машина застыла посреди
Гаррис-авеню, а водитель стоял на коленях в свете фар... Перед умирающей собакой, которую он сбил. Джо Уайзер, заслышав их приближение, посмотрел вверх и приветственно помахал рукой.
Глава двадцать третья
1
- Он попросил меня подвезти вас, - пояснил Уайзер, аккуратно развернув машину.
- Куда? - поинтересовалась Луиза. Она сидела рядом с Дорренсом на заднем сиденье. Ральф устроился на переднем рядом с Джо Уайзером, выглядевшим так, словно он не вполне понимает, кто он и где находится.
Ральф поднялся вверх - совсем чуть-чуть, - пожимая руку фармацевту, желая посмотреть на ауру Уайзера. И сама аура, и "веревочка" были на месте и выглядели абсолютно здоровыми... Но яркий желто-оранжевый цвет показался
Ральфу несколько приглушенным. Ральф подумал, что это, скорее всего, результат воздействия Дорренса.
- Отличный вопрос. - Уайзер смущенно хохотнул. - Но я, честное слово, не имею об этом ни малейшего представления. Сегодня - самый странный день в моей жизни, вне всяких сомнений.
Лесная дорога влилась в гудронированное шоссе. Уайзер притормозил, посмотрел по сторонам, затем повернул налево. Они проехали указатель на шоссе N95, и Ральф сделал вывод, что сразу же после въезда на главную магистраль Уайзер повернет на север. Теперь он знал, где именно они находятся - в двух милях южнее шоссе N33. Отсюда менее чем за полчаса можно добраться до Дерри, и Ральф не сомневался, что именно туда они и направляются.
Неожиданно он рассмеялся:
- Так вот мы где. Трое счастливых людей, совершающих дневную прогулку.
Нет, нас четверо. Приветствую вас в чудесной стране гиперреальности,
Джо. Джо посмотрел на него, затем улыбнулся:
- Ах, так вот что это такое? - И, не дав Луизе или Ральфу шанса ответить, добавил: - Кажется, именно так.
- Ты прочитал стихотворение? - спросил Дорренс. - Которое начинается строкой: "Я тороплю себя ежесекундно, ежечасно - успеть бы все свершить, что предначертано судьбой"?
Ральф, обернувшись, увидел, что Дорренс по-прежнему безмятежно улыбается.
- Да. Послушай, Дор...- Разве это не шедевр? Отличное стихотворение. Стивен Добинс напоминает мне Гарта Крейна, но без излишней претенциозности. Только, может быть, его зовут Стивен Крейн, хотя вряд ли. Конечно, здесь отсутствует мелодичность
"Я не буду служить тому, во что я больше не верю, даже если это называется моим домом, родиной или церковью. Но я буду стараться выразить себя в той или иной форме жизни или искусства так полно и свободно, как могу, защищаясь лишь тем оружием, которое считаю для себя возможным, - молчанием, изгнанием и хитроумием"
Рейтинг: 790 баллов(2 )
Статус: Зритель( )
|
| |
| |
| Alan_Wake | Дата: Четверг, 22.04.2010, 18:59 | Сообщение # 152 |
|
Писатель
Группа: Пользователи
Сообщений: 579
Награды: 0
Статус: | Дилана Томаса, но разве это плохо? Современная поэзия не музыка, она о нерве
- о том, кто обладает этим качеством, а кто нет.
- О Боже, - вздохнула Луиза, закатывая глаза.
- Возможно, если мы поднимемся на несколько уровней, он и расскажет все необходимое, - сказал Ральф, - но ты ведь не хочешь этого, Дор? Потому что когда ты на подъеме, время летит быстрее.
- В самую точку, - ответил Дорренс.
Впереди виднелись указатели въезда на магистраль.
- Думаю, немного позже вам с Луизой придется подняться вверх, поэтому так важно сохранить как можно больше времени. Сохранить... Время. -Дорренс сделал странный жест, подняв вверх скрюченный указательный и большой пальцы, соединяя их, словно обозначая сужающийся проход.
Джо Уайзер включил огни поворота, повернул налево и поехал по направлению к Дерри.
- Каким образом в этом деле замешаны вы, Джо? - поинтересовался Ральф.
- Почему из всех проживающих в западной части города Дорренс выбрал именно вас в качестве шофера?
Уайзер покачал головой, и тут машина, въехав на развилку, оказалась на полосе встречного движения. Ральф молниеносно потянулся к рулю и внес коррекцию, напоминая себе, что в последнее время Джо, несомненно, очень плохо спал. Он обрадовался, увидев, что шоссе почти пустынное.
Следовательно, можно припасти волнение для более важного случая, и уж кому, как не Богу, известно, что сегодня оно еще понадобится Ральфу.
- Мы все связаны Предопределением, - вдруг резко произнес Дорренс. -
Это КА-ТЕТ, что означает единство, созданное из множества. Вот так же множество рифм составляют единое стихотворение. Понимаешь?
- Нет. - Ральф, Луиза и Джо произнесли это одновременно, образуя спонтанный хор, а затем нервно рассмеялись. "Трое Неспящих Времен
Апокалипсиса, - подумал Ральф. - Господи помилуй", - Это ничего, - сказал
Дорренс, все так же улыбаясь. - Просто поверьте мне на слово. Ты и Луиза...
Элен и ее дочь... Билл... Фэй Чепин... Триггер Вашон... Я! Все мы части
Предопределения.
- Все это просто замечательно, Дор, - сказала Луиза, - но куда
Предопределение ведет нас сейчас? И что от нас потребуется, когда мы попадем на место?
Дорренс подался вперед и зашептал что-то на ухо Джо Уайзеру, заслоняя губы ладонью. Затем с довольным видом откинулся назад.
- Он сказал, что мы направляемся в Общественный центр Дерри, - произнес
Джо.
- Общественный центр! - встревоженно воскликнула Луиза. - Нет, это неправильно! Те двое сказали...
- Забудьте о них на время, - перебил ее Дорренс. - Помните лишь, что дело в нерве - кто обладает им, а кто нет.
2
В машине Джо Уайзера повисла тишина. Дорренс открыл сборник поэзии
Роберта Крили и принялся читать, водя по строчкам желтоватым, очень древним пальцем. Ральф припомнил игру, в которую играл будучи ребенком, - не очень хорошую. "Охота на бекасов" - так она называлась. Надо было подыскать ребятишек помладше и подоверчивее, напичкать их россказнями о мифических птицах, затем раздать им силки и послать на поиски несуществующего. Эта игра еще называлась "Охота на диких гусей"; неожиданно у Ральфа возникло ощущение, что Клото и Лахесис то же самое проделали с ним и Луизой на больничной крыше.
Он обернулся и в упор посмотрел на старину Дора. Дорренс захлопнул книгу и с вежливым интересом воззрился на Ральфа.
- Они сказали, чтобы мы и близко не подходили к Эду Дипно или к доктору
N3. - Ральф говорил медленно, чеканя каждое слово. -Они предупредили, чтобы мы даже думать не смели о подобном шаге, потому что в данной ситуации им помогают мощные силы, которые прихлопнут нас, как мух.
Лахесис сказал, что при малейшей попытке приблизиться к Эду или
Атропосу для нас все закончится визитом одного из высокопоставленных монстров... Существа, называемого Эдом Кровавым Царем. Судя по всему, не слишком приятный тип.
- Да, - слабым голосом произнесла Луиза. - Именно так они и сказали нам на крыше больницы. Нам лишь следует убедить организаторов отменить выступление Сьюзен Дэй. Поэтому мы и отправились в Хай-Ридж.
- Вам удалось убедить их? - поинтересовался Джо Уайзер.
- Нет. Безумные сообщники Эда явились туда раньше нас, подожгли здание и убили по крайней мере двоих женщин. С одной из них мы и хотели поговорить.
- С Гретхен Тиллбери, - вставил Ральф.
- Да, - кивнула Луиза. - Но теперь нам, без сомнения, ничего не придется делать - ни за что не поверю, что после всего этого выступление состоится. Четверо убиты! Возможно, и больше! Они обязаны отменить мероприятие или хотя бы отложить его. Разве не так?Ни Дорренс, ни Джо не ответили. Ральф тоже промолчал - он вспоминал покрасневшие, горящие гневом глаза Элен. "Как ты можешь даже сомневаться? - сказала она. - Если они остановят нас сейчас, значит, выиграли они". Если они остановят нас сейчас, значит, выиграли они. Существует ли законный способ, чтобы полиция смогла остановить их? Вряд ли. Тогда городской совет?
"Я не буду служить тому, во что я больше не верю, даже если это называется моим домом, родиной или церковью. Но я буду стараться выразить себя в той или иной форме жизни или искусства так полно и свободно, как могу, защищаясь лишь тем оружием, которое считаю для себя возможным, - молчанием, изгнанием и хитроумием"
Рейтинг: 790 баллов(2)
Статус: Зритель()
|
| |
| |
| Alan_Wake | Дата: Четверг, 22.04.2010, 18:59 | Сообщение # 153 |
|
Писатель
Группа: Пользователи
Сообщений: 579
Награды: 0
Статус: | Не исключено. Можно собрать экстренное заседание и запретить Центру помощи женщинам проводить митинг. Но пойдут ли члены совета на подобный шаг?
Если две тысячи разъяренных женщин окружат здание муниципалитета и закричат в унисон: "Если они остановят нас теперь, значит, победят они", пойдет ли совет на запрещение митинга? У Ральфа тревожно заныло под ложечкой.
Элен рассматривала сегодняшнее выступление как событие особой важности, и вряд ли она в этом одинока. Дело уже не в праве на выбор и не в том, кто имеет право решать, что делать женщине со своим телом. Теперь проблема стояла настолько остро, что за нее можно и умереть, восхищаясь мужеством тех, кто уже сделал это, защищая идею выбора. Теперь они говорили не только о политике, но, в некотором роде, и о священной битве не на жизнь, а на смерть. Луиза с силой тряхнула Ральфа за плечо. Он вернулся в настоящее, но медленно, как человек, разбуженный посередине невероятно занимательного сновидения.
- Они отменят выступление, ведь так? Но даже если этого не произойдет по какой-то безумной причине, большинство людей не придет, правда?
После того, что случилось в Хай-Ридж, они побоятся прийти!
Ральф подумал, затем покачал головой:
- Большинство посчитает, что опасность миновала. В программе новостей сообщат, что двое радикалов, напавших на Хай-Ридж, убиты, а третий упрятан за решетку.
- Но Эд! А как же Эд? - воскликнула Луиза. - Ведь именно он послал ее!
Нападение на Хай-Ридж было его идеей!
- Может быть, и так, но как мы докажем правоту данного утверждения?
Знаешь, что обнаружит полиция, производя обыск в квартире Чарли
Пикеринга?
Записку, в которой сказано, что нападение было лишь его идеей.
Записку, полностью оправдывающую Эда, в некотором роде даже обвинение... В том, что он бросил их в самый трудный момент. И если подобной записки не обнаружится в доме Пикеринга, ее, без сомнения, обнаружат у
Фрэнка Фелтона или Сандры Мак-Ки.
- Но это... Это же... - Луиза смолкла, закусив нижнюю губу. Затем с надеждой посмотрела на Уайзера. - А как насчет Сьюзен Дэй? Где она!
Кому-нибудь известно? Мы с Ральфом позвоним ей и...
- Она уже приехала в Дерри, - откликнулся Уайзер. - Хотя я сомневаюсь, что даже полиции известно настоящее место ее пребывания. Но когда мы со стариной Дором ехали к вам, по радио объявили, что выступление обязательно состоится сегодня вечером. "Конечно, - подумал Ральф. - Шоу продолжается, оно и должно продолжаться, и ей об этом известно. Человек, несущий крест женского движения все эти годы - черт, начиная с Чикагской конвенции 68-го года, - с первого взгляда узнает момент великого водораздела. Она взвесила степень риска и посчитала ее допустимой. Либо она, оценив ситуацию, посчитала неприемлемой ту потерю доверия, которая последует в случае ее отступления.
Возможно, и то и другое, В любом случае, она такая же пленница хода событий - КА-ТЕТ, - как и все мы".
Машина подъезжала к окраине Дерри. На горизонте Ральф увидел здание
Общественного центра.
Теперь Луиза обратилась к старине Дору:
- Где она? Вам это известно? Неважно, сколько охранников кружится вокруг нее; мы с Ральфом при желании можем стать невидимыми... К тому же мы умеем влиять на мысли людей.
- О, изменив решение Сьюзен Дэй, вы ничего не измените, - сказал Дор.
На его лице застыла блаженная улыбка. - В любом случае люди придут в
Общественный центр. Если двери окажутся закрытыми, они взломают их, ворвутся внутрь и все равно проведут собрание. В доказательство того, что они не боятся.
- Готовую булочку не испечь заново, - глухо произнес Ральф, - Ты прав,
Ральф! - радостно согласился Дор и похлопал Ральфа по руке.
3
Пятью минутами позже Джо подъехал к табличке "БЕСПЛАТНАЯ ПАРКОВКА В
ВАШЕМ ОБЩЕСТВЕННОМ ЦЕНТРЕ!"
Стоянка располагалась между зданием Общественного центра и беговой дорожкой Бэсси-парка. Если бы вечером ожидался концерт рок-группы или некое шоу, то стоянка оказалась бы полностью в их распоряжении, но сегодняшнее событие на световые годы отстояло от обычного шоу. На стоянке уже было около шестидесяти или семидесяти машин, вокруг которых сгрудились люди в основном женщины. Некоторые держали в руках свертки с едой, другие плакали, у большинства на рукавах виднелись траурные повязки. В толпе Ральф разглядел средних лет женщину с подвижным, утонченным лицом. На ней была футболка с портретом Сьюзен Дэй и надписью: "МЫ ПОБЕДИМ".
Площадка перед входом в здание Общественного центра оказалась еще более оживленной, чем автостоянка. Там расположилось никак не менее шести автобусов с телевизионным оборудованием, персонал собрался под треугольным навесом, обсуждая, каким образом лучше всего преподнести сегодняшнее событие. Судя по лозунгу, свисающему с навеса, событие действительно ожидалось крупное. "СЪЕЗД ОТКРЫВАЕТСЯ В 20.00. ДОКАЖИТЕ СВОЮ СОЛИДАРНОСТЬ, ВЫРАЗИТЕ СВОЙ
ГНЕВ, ПОДДЕРЖИТЕ СВОИХ СЕСТЕР".
Джо припарковал "форд", затем, вопросительно приподняв брови, повернулся к Дорренсу. Тот кивнул, и Джо посмотрел на Ральфа:
- Думаю, здесь вам с Луизой следует выйти, Ральф. Удачи. Я бы хотел с вами - я даже просил его об этом, - но он сказал, что я не подготовлен. -
Все нормально, - успокоил его Ральф. - Мы благодарим вас за все, правильно,
Луиза?
- Конечно, - согласилась женщина. Ральф потянулся было к дверной ручке, затем резко остановился.- В чем смысл происходящего? Я хочу знать, истинный смысл. Ведь дело вовсе не в спасении двух тысяч человек, которые, по словам Клото и Лахесиса, соберутся здесь. Для ол-таймеровских сил, о которых они говорили, две тысячи жизней - не больше песчинки в океане пустыни. Так в чем же дело, Дор? Почему мы здесь?
"Я не буду служить тому, во что я больше не верю, даже если это называется моим домом, родиной или церковью. Но я буду стараться выразить себя в той или иной форме жизни или искусства так полно и свободно, как могу, защищаясь лишь тем оружием, которое считаю для себя возможным, - молчанием, изгнанием и хитроумием"
Рейтинг: 790 баллов(2)
Статус: Зритель()
|
| |
| |
| Alan_Wake | Дата: Четверг, 22.04.2010, 18:59 | Сообщение # 154 |
|
Писатель
Группа: Пользователи
Сообщений: 579
Награды: 0
Статус: | Наконец-то улыбка Дорренса растаяла; без нее он казался моложе и как-то значительнее.
- Иов задавал Господу такой же вопрос, - сказал он, - но не получил ответа. Вы тоже не добьетесь его, но кое-что я вам все же скажу: вы стали центром грандиозных событий с участием огромных сил. Работа более высокой вселенной зашла в тупик, когда Предопределение и Слепой Случай изменили направление, заметив ваш прогресс.
- Здорово, но я не понял, - скорее покорно, чем гневно признался Ральф.
- Я тоже, но для меня достаточно и этих двух тысяч жизней, - спокойно произнесла Луиза. - Никогда не прощу себе, если хотя бы не попытаюсь предотвратить несчастье. Всю оставшуюся жизнь мне будет сниться саван, окутывающий это здание.
Ральф обдумал ее слова, затем кивнул, открыл дверцу и поставил ногу на землю.
- Отличный довод. К тому же здесь будет Элен. Скорее всего, она принесет с собой Натали. Возможно, для таких смертных недоумков, как мы, этого вполне достаточно. "К тому же, - подумал он, - я жажду реванша с номером три". "О, Ральф, - простонала Кэролайн. - Опять корчишь из себя Клинта
Иствуда!"
Нет, не Клинта Иствуда. И не Сильвестра Сталлоне или Арнольда
Шварценеггера. И даже не Джона Уэйна. Какой из него герой или кинозвезда, он всего лишь старина Ральф Робертс с Гаррис-авеню. Однако гнев по отношению к карлику с ржавым скальпелем не становился от этого менее реальным. И теперь этот гнев питала не только боль от утраты учителя истории, прожившего бок о бок с ним последние лет десять. Ральф помнил о приемной в Хай-Ридж и о женщинах, прислонившихся к стене под плакатом с изображением Сьюзен Дэй. И его внутреннее око сосредоточилось вовсе не на животе беременной Мэрилин, а на волосах Гретхен Тиллбери - ее прекрасных светлых волосах, обгоревших от выстрела в упор, унесшего жизнь этой женщины. Чарли Пикеринг нажал курок, и, возможно, оружие ему дал Эд Дипно, но винить следовало лишь Атропоса,
Атропоса, ворующего жизни, шляпы и расчески. Атропоса, ворующего серьги.
- Пойдем, Луиза, - позвал он. - Давай... Но она, прикоснувшись к его руке, покачала головой:
- Подожди - закрой дверцу.
Ральф всмотрелся в ее лицо и подчинился. Луиза помолчала, собираясь с мыслями, затем обратилась к старине Дору:
- Я до сих пор не понимаю, зачем нас послали в Хай-Ридж. Они никогда не говорили прямо, что ожидают от нас именно этого, но мы знали ведь правда,
Ральф? - что они хотели именно этого. И я желаю понять. И уж если мы должны находиться здесь, то почему нас направили туда! Конечно, мы спасли несколько жизней, и я очень рада этому, но Ральф прав несколько жизней ничего не значат для тех, кто устроил это шоу.
Тишина, затем вопрос Дорренса:
- Неужели Клото и Лахесис показались тебе всезнающими и всемогущими,
Луиза?
- Ну... Они умны, но вряд ли гениальны, - ответила она после секундного размышления. - Клото и Лахесис даже сказали, что они всего лишь винтики по сравнению с теми, кто заседает в совете директоров и принимает решения.
Старина Дор согласно кивал головой и улыбался.
- Клото и Лахесис в грандиозной схеме и сами почти Шот-таймеры. Им так же присущи страх и близорукость... Но в целом это не так уж важно, потому что они тоже служат Предопределению. КА-ТЕТ.
- Они считают, что мы проиграем, если выйдем один на один с Атропосом?
- спросил Ральф. - Именно поэтому они и убедили себя, что, воспользовавшись черным ходом, мы исполним то, чего они хотят... Черным ходом, каковым является Хай-Ридж?
- Да, - ответил Дорренс. - Именно так.
- Отлично! - воскликнул Ральф. - Мне нравится тайное голосование.
Особенно...
- Нет, - прервал его Дорренс. - Это не то.
Ральф и Луиза смущенно переглянулись.
- О чем ты говоришь?
- Здесь все взаимосвязано. Очень часто именно так все и происходит в пределах Предопределения. Видите ли... Ну... - Он вздохнул. -Ненавижу такие вопросы. Никогда не отвечаю на них, разве я не говорил?
- Да, но...
- И не хватит ли? Все эти вопросы. Ужасно! К тому же бесполезно!
Ральф посмотрел на Луизу, затем вновь на Дорренса. Дор тяжело вздохнул:
- Ладно... Но это последнее, что я скажу, так что слушайте внимательно.
Возможно, Клото и Лахесис послали вас в Хай-Ридж, руководствуясь неправильными мотивами, но Предопределение свое дело знает.
Там вы отлично справились с задачей.
- Спасая женщин, - вставила Луиза. Но Дорренс покачал головой.
- Тогда что же мы сделали? - Луиза почти кричала. - Что? Неужели мы не вправе знать, какую часть Предопределения мы исполнили?
- Нет, - ответил Дорренс. - Еще не время. Потому что вам еще многое предстоит сделать.- Но это же безумие, - проговорил Ральф.
"Я не буду служить тому, во что я больше не верю, даже если это называется моим домом, родиной или церковью. Но я буду стараться выразить себя в той или иной форме жизни или искусства так полно и свободно, как могу, защищаясь лишь тем оружием, которое считаю для себя возможным, - молчанием, изгнанием и хитроумием"
Рейтинг: 790 баллов(2)
Статус: Зритель()
|
| |
| |
| Alan_Wake | Дата: Четверг, 22.04.2010, 19:00 | Сообщение # 155 |
|
Писатель
Группа: Пользователи
Сообщений: 579
Награды: 0
Статус: | - Неправда, - возразил Дорренс. Он крепко прижимал к груди сборник стихов "О любви", глядя на Ральфа. - Слепой Случай - вот безумие.
Предопределение - это разум. "Ладно, - подумал Ральф, - что же еще мы делали в Хай-Ридж, кроме того, что спасали женщин? И Джона Лейдекера? Не вмешайся я, Пикеринг, скорее всего, убил бы его, как и Криса Нелла. Может быть, это как-то связано с
Лейдекером?"
Вполне возможно, но данное предположение не казалось правильным.
- Дорренс, - попросил он, - не согласишься ли ты сообщить нам кое-что еще? Потому что...
- Нет, - хмуро отрезал старина Дор. - Никаких вопросов больше, времени нет. Когда все закончится, мы вместе пообедаем... Если только еще будем здесь.
- О, отлично умеешь подбодрить, Дор. - Ральф открыл дверцу.
Луиза сделала то же самое, и они вышли из машины. Ральф, наклонившись, посмотрел на Джо Уайзера.
- Хочешь что-нибудь сказать?
- Да нет, вряд ли... Дор наклонился к Уайзеру и опять зашептал ему что-то на ухо.
Джо.
Нахмурившись, слушал.
- Ну? - спросил Ральф, когда Дорренс откинулся на сиденье - Что он сказал?
- Он попросил не забыть о моей расческе, - ответил Джо. - Понятия не имею, о чем он говорит, но разве это впервые?
- Это мне как раз понятно, - улыбнувшись, успокоил его Ральф. - Пойдем,
Луиза, - смешаемся с толпой.
4
Когда они дошли до середины автостоянки, Луиза так сильно ткнула Ральфа локтем в бок, что тот споткнулся.
- Посмотри! - прошептала она. - Прямо! Разве это не Конни Чанг? Ральф посмотрел. Да, женщина в бежевом пальто, стоящая между двумя техниками с эмблемой Си-Би-Эс на куртках, без сомнения, была Конни Чанг. Слишком часто ее милое интеллигентное лицо мелькало на экранах телевизоров, чтобы сомневаться.
- Это она либо ее сестра-близнец, - согласился Ральф. Луиза, казалось, забыла о старине Доре, Хай-Ридж и лысоголовых врачах; в этот момент она вновь превратилась в женщину, которую Билл Мак-Говерн любил называть "наша
Луиза".
- Что она здесь делает?
- Ну, - начал было Ральф, затем прикрыл рукой рот, чтобы скрыть невольную улыбку. - Кажется, происходящее в Дерри приобретает международный характер. Скорее всего, она отснимет материал для вечернего выпуска новостей перед зданием Общественного центра. В любом случае... Неожиданно, без всякого предупреждения, ауры вновь просочились в существование. Ральф чуть не задохнулся:
- Господи Иисусе! Луиза, ты видишь?
Хотя вряд ли, потому что, если бы Луиза видела, вряд ли Конни Чанг удостоилась бы хоть малейшего внимания. Зрелище было ужасное, почти за пределами постижимого, и впервые Ральф понял, что даже у яркого мира аур есть своя темная сторона, заставившая бы обычного человека пасть ниц и возблагодарить Господа за свое урезанное восприятие действительности. "А ведь я даже не поднимался по лестнице. - подумал он. - Я только смотрю на этот расширенный мир как обычно смотрят в окно Я наблюдаю со стороны"
Но Ральф и не хотел очутиться внутри. От одного взгляда на нечто подобное возникало желание ослепнуть.
Луиза нахмурилась:
- Что, краски? Нет, не вижу. Мне следует попытаться? Что-то плохое? Он попытался ответить, но не смог. А через секунду Ральф почувствовал болезненное пожатие руки и понял, что объяснения излишни. К лучшему или к худшему, но теперь Луиза сама видела все.
- О Боже. - выдохнула она дрожащим голосом. - О Боже, о Боже, бедная
Луиза.
С больничной крыши аура, зависшая над зданием Общественного центра, казалась огромным грязным зонтом. Но теперь стоять на автостоянке было все равно что находиться под огромной, невероятно ужасной москитной сеткой, чьи газовые стенки от старости покрылись зеленовато-черной плесенью. Яркое октябрьское солнце усохло до мутного кружка тусклого серебра. Воздух приобрел сумрачный, туманный оттенок, напомнивший Ральфу изображение Лондона конца девятнадцатого столетия. Теперь они уже не смотрели на саван
Общественного центра; нет, теперь они были заживо погребены в нем Ральф ощущал голодное давление савана, пытающегося переполнить его чувством потери, отчаяния и смущения. "К чему все это? - задал он себе вопрос, апатично глядя, как "форд"
Джо Уайзера сворачивал на Мейн-стрит, увозя Дорренса Марстеллара. - К чему все? Мы не можем ничего изменить, выхода нет. Возможно, в Хай-Ридж нам кое-что и удалось. Но разница между тем, что было там, и происходящим здесь подобна различию между пятном грязи и черной дырой. Если мы попытаемся вмешаться в происходящее, нас сотрут в порошок.
Рядом раздался стон, и Ральф понял, что Луиза плачет. Пытаясь взять себя в руки, он обнял женщину за плечи.
- Держись, Луиза, - сказал он. - Мы сможем противостоять этому. - Но в глубине души он сомневался.
- Мы же дышим этим! - всхлипнула она. - Мы пропитываемся смертью! О,
Ральф, давай уйдем отсюда! Пожалуйста, давай отсюда уйдем!
Слова Луизы явились бальзамом для его души, словно стакан воды умирающему от жажды в пустыне, но Ральф покачал головой:
- Если мы ничего не сделаем, сегодня вечером погибнут две тысячи человек. Я плохо разбираюсь в происходящем, но это знаю наверняка.- Ладно, - прошептала Луиза. - Поддерживай меня, чтобы я не разбила голову, если упаду в обморок.
"Я не буду служить тому, во что я больше не верю, даже если это называется моим домом, родиной или церковью. Но я буду стараться выразить себя в той или иной форме жизни или искусства так полно и свободно, как могу, защищаясь лишь тем оружием, которое считаю для себя возможным, - молчанием, изгнанием и хитроумием"
Рейтинг: 790 баллов(2)
Статус: Зритель()
|
| |
| |
| Alan_Wake | Дата: Четверг, 22.04.2010, 19:00 | Сообщение # 156 |
|
Писатель
Группа: Пользователи
Сообщений: 579
Награды: 0
Статус: | Какая злая ирония, подумал Ральф. Теперь у них были лица и тела цветущих людей средних лет, но они плелись по автостоянке, как парочка стариков, чьи мышцы превратились в веревки, а кости в стекло. Луиза часто и тяжело дышала, словно страдала грудной жабой.
- Я провожу тебя отсюда, если хочешь, - сказал Ральф очень серьезно.
Он проводит ее до автобусной остановки, а когда автобус придет, посадит и отправит на Гаррис-авеню. Чего уж проще?
Ральф чувствовал смертоносную ауру, окружающую это место, давящую и пытающуюся уничтожить его, и вспомнил слова Билла Мак-Говерна об эмфиземе легких, которой страдала Мэй Лочер, - эта болезнь не отступает ни на секунду. Теперь ему было понятно, что пережила Мэй Лочер за последние пять лет своей жизни. И дело вовсе не в том, что он впитывает черные миазмы, вдыхая смерть, сердце бешено колотилось, а в голове стучало так, словно
Ральф страдал от жестокого похмелья.
Он собирался повторить свое предложение, когда Луиза, задыхаясь, заговорила:
- Думаю, я справлюсь... Надеюсь... Это не продлится слишком долго.
Ральф, как случилось, что мы можем ощущать нечто столь ужасное, даже не видя красок, а они нет? - Она обвела жестом столпившихся перед зданием людей. - Неужели мы, Смертные, настолько бесчувственны? Ужасная мысль. Ральф покачал головой, показывая, что ответ ему не известен, но подумал, что телерепортеры, операторы и охранники все же чувствуют нечто.
Он видел множество рук, держащих стаканчики с кофе, но никто не пил. На капоте одного из автомобилей стояла коробка с ореховыми пирожными, но единственное взятое из упаковки лежало рядом на салфетке, откусили от него лишь раз. Ральф окинул взглядом более двух дюжин лиц, но ни на одном не заметил улыбки. Люди занимались своей работой - устанавливали камеры, подсоединяли кабель, - но делали это без того возбуждения, которое обычно сопутствует подготовке к подобным событиям.
Конни вышла из-под навеса с бородатым, симпатичным кинооператором - "МАЙКЛ РОЗЕНБЕРГ" - значилось на эмблеме его форменной куртки - и жестом маленьких рук показала, как бы ей хотелось, чтобы он снял приветственный лозунг. Розенберг кивнул. У Конни Чанг было бледное, хмурое лицо. Во время разговора она замолчала, неуверенно поднеся ладонь к виску, словно потеряла нить мысли или почувствовала слабость.
Люди вели себя подчеркнуто идентично, казалось, все они страдали одним и тем же: во времена детства Ральфа это называлось меланхолией, но меланхолия была лишь слабым определением охватившей всех тоски.
Ральф припомнил случай из своей жизни, когда он входил в эмоциональный ступор; целый день он чувствовал себя великолепно... Но без всякой видимой причины его вдруг охватывало пламя, и сразу возникало чувство потери, катастрофы. Затем накатывало ощущение бессмысленности происходящего никак не связанное с текущими событиями, но не терявшее от этого своей мощи, и тогда хотелось одного: забраться в постель и укрыться с головой. "Возможно, вот что вызывает подобные чувства, - подумал он. - Некое огромное скопление смертей, предчувствие несчастий, раскинувшееся, словно тент для банкета, сотканный из паутины и слез вместо ткани и канатов. На нашем уровне
Шот-таймеров мы не видим его, но чувствуем. Да, чувствуем. А сегодня..."
А сегодня это нечто пытается высосать их до дна. Возможно, несмотря на опасения, они с Луизой не вампиры, но это нечто определенно существовало.
Саван был замедленной, полуосмысленной жизнью, и он постарается высосать из людей все, если они позволят ему.
Луиза споткнулась, и Ральфу стоило немалых усилий предотвратить их падение на землю. Затем Луиза подняла голову (очень медленно, словно ее волосы были погружены в цемент), приложила руку к губам и резко вдохнула воздух, одновременно вспыхивая. В иной момент Ральф не заметил бы этой слабой вспышки, но только не теперь. Она скользнула вверх. Немного. Для подпитки.
Он не видел, как Луиза углубилась в ауру официантки, но теперь все происходило у него на глазах. Ауры телевизионщиков напоминали маленькие, ярко окрашенные японские фонарики, храбро светившие в сумраке огромной пещеры. Теперь от одного из них отделился плотный поток фиолетового цвета - от Майкла Розенберга, бородатого оператора, если быть точным. Дюймах в двух от лица Луизы поток разделился надвое - верхняя ветвь, раздвоилась и проскользнула в ноздри, нижняя же через приоткрытые губы вошла в рот. Сквозь мышечные ткани Ральф видел слабое сияние, освещающее Луизу изнутри, делая ее похожей на фонарь из тыквы с отверстиями для глаз, носа и рта.
Она перестала цепляться за руку Ральфа, исчезло давление ее веса. А мгновение спустя фиолетовый поток света растворился. Луиза оглянулась.
Восковые щеки ее слегка порозовели.
- Уже лучше - намного лучше. А теперь ты. Ральф!
Ральф почувствовал отвращение - он по-прежнему считал это воровством, - однако если он не под питается, то рухнет от истощения; он чувствовал, как остатки энергии, позаимствованной у мальчишки в футболке с изображением группы "Нирвана", испаряются через кожу. Он сложил ладонь трубочкой вокруг рта и чуть-чуть повернулся влево в поисках цели. Конни Чанг приблизилась к ним на несколько шагов; рассматривая плакат, свисающий с навеса над входом, она беседовала с Розенбергом (не выказывавшим никаких признаков дискомфорта от воздействия Луизы). Не раздумывая, Ральф резко вдохнул.
Аура Конни Чанг была того же милого молочного оттенка свадебных нарядов, что и аура, окружавшая Элен и Натали во время их визита к Ральфу в компании с Гретхен Тиллбери. Вместо луча света от ауры Чанг отделилась длинная упругая лента. Ральф почти моментально ощутил, как сила наполняет его, изгоняя ноющую напряженность в суставах и мышцах. К тому же он вновь приобрел ясность мышления.
Словно ему промыли мозги от грязи.
Конни Чанг замолчала, взглянула в небо, затем возобновила разговор с оператором. Ральф огляделся по сторонам и заметил встревоженный взгляд
Луизы.
- Получше? - прошептала она.
- Во всех отношениях, - так же тихо ответил он, - ни все равно процедура неприятная.
- Мне кажется... Взгляд Луизы упал на что-то рядом с входной дверью в здание Общественного центра. Вскрикнув, она отшатнулась, ее глаза чуть не вылезали из орбит. Ральф проследил за взглядом Луизы, к у него перехватило дыхание.
Проектировщики пытались смягчить впечатление от тяжелых кирпичных стен здания, высадив по периметру вечнозеленый кустарник, который сильно разросся, занимая теперь почти всю полоску травы.
В кустах копошились огромные жуки, напоминающие доисторических трилобитов Класс вымерших морских членистоногих.. Они карабкались друг на друга, сталкивались головами, иногда ударяли один другого передними лапками, словно бодающиеся олени-самцы в брачный период. Жуки казались яркими, как нарисованные на тарелке птички, но было в них что-то призрачное и нереальное (и, по мнению Ральфа, безмозглое), несмотря на разнообразие красок; невероятно яркие и одновременно эфемерные, они воспринимались как странные жуки-светлячки. "Хотя это не тик. Ты знаешь, что это такое".
- Эй! - крикнул Розенберг, повернувшись, как и остальные, в их сторону.
- С ней все в порядке, приятель?
- Да, - отозвался Ральф. Он быстро опустил прижатую к губам ладонь. -
Просто...
- Я увидела мышку, - вмешалась Луиза, безумно улыбаясь, являя собой яркий пример "нашей Луизы". Она указала на кусты слева от входной двери, палец ее еле заметно дрожал. - Мышка юркнула прямо туда. Боже, какая она была жирная! Ты видел, Нортон?
- Нет, Элис.
- Оставайтесь здесь, мадам, - сказал Майкл Розенберг, - и вы увидите еще много интересного. - Послышался отрывистый, вымученный смешок, затем операторы вновь приступили к своей работе.
- Боже, Ральф! - прошептала Луиза. - Эти... Эти нечто... Он сжал ее ладонь:
- Успокойся, Луиза.- Они знают, правда? Именно поэтому они здесь. Они словно стервятники.
"Я не буду служить тому, во что я больше не верю, даже если это называется моим домом, родиной или церковью. Но я буду стараться выразить себя в той или иной форме жизни или искусства так полно и свободно, как могу, защищаясь лишь тем оружием, которое считаю для себя возможным, - молчанием, изгнанием и хитроумием"
Рейтинг: 790 баллов(2)
Статус: Зритель()
|
| |
| |
| Alan_Wake | Дата: Четверг, 22.04.2010, 19:00 | Сообщение # 157 |
|
Писатель
Группа: Пользователи
Сообщений: 579
Награды: 0
Статус: | Ральф кивнул. Между тем несколько жуков, появившихся на верхушке куста, принялись бесцельно карабкаться по стене. Двигались они с ленивой медлительностью сонных осенних мух, оставляя за собой тоненькие разноцветные следы. Другие жуки ползали по траве под кустами.
Один из местных телекомментаторов двинулся в сторону кишевшей паразитами полянки, и, когда он повернул голову, Ральф узнал в нем Джона
Киркленда. Он беседовал с хорошенькой женщиной, одетой в один из тех "мощных" деловых костюмов, которые Ральф - в нормальных условиях считал весьма сексуальными. Скорее всего, женщина была продюсером Киркленда, и
Ральф подумал, не зеленеет ли аура Лизетт Бенсон при виде этой женщины. -
Они направляются в сторону жуков! - яростно прошептала Луиза. - Нам надо остановить их - надо!
- Мы ничего не станем предпринимать.
- Но...
- Луиза, не станем же мы неистовствовать по поводу жуков, которых никто, кроме нас, не видит. Это может окончиться для нас смирительными рубашками. К тому же жуки здесь не ради них. - Помолчав, он добавил: -
Надеюсь.
Они наблюдали, как Киркленд и его соблазнительная спутница приблизились к газону... Оказываясь в желеобразном скопище извивающихся трилобитов. Один из них взобрался на начищенную туфлю Киркленда, замер на секунду, затем стал карабкаться по штанине брюк.
- Да плевать мне на Сьюзен Дэй, - говорил Киркленд. - Главное здесь -
Центр помощи женщинам, а не эта дамочка и плачущие тетки с траурными повязками на рукавах.
- Держи себя в руках, Джон, - сухо заметила женщина. - Ты становишься слишком чувствительным.
- Неужели? Черт побери. - Жучок, очевидно, поставил себе целью добраться до ширинки. Ральф подумал, что будь Киркленд неожиданно одарен способностью увидеть то, что скоро доберется до его мошонки, он, скорее всего, моментально сошел бы с ума.
- Ладно, но обязательно поговори с руководительницами местного отделения организации, - говорила продюсер. - Теперь, когда Тиллбери мертва, важными персонами являются Мэгги Петровски, Барбара Ричардс и доктор Роберта
Харпер. - Женщина, сделав шаг, высокой шпилькой проткнула жирного жука.
Брызнула радуга кишок и восковой субстанции, похожей на прокисшее картофельное пюре. Ральф подумал, что белое вещество - это личинки, нечто вроде содержимого тараканьей сумки. Луиза прижалась лицом к плечу Ральфа.
- К тому же внимательно следи за женщиной по имени Элен Дипно, - продолжала продюсер, делая шаг в сторону здания. Жук, приставший к каблуку, свалился, скрючив лапки.
- Дипно, - произнес Киркленд, постучав пальцем по лбу. - Что-то такое вертится в голове.
- Наверное, это шевелится последняя извилина в твоем мозгу, - все так же сухо заметила продюсер. - Это жена Эда Дипно. Они расстались. Если тебе нужны слезы, лучшего объекта не подыскать. Они с Тиллбери были подругами.
Возможно, особенными подругами, если ты понимаешь, что я имею в виду.
Киркленд плотоядно подмигнул - выражение настолько не свойственное его телевизионному имиджу, что Ральф даже растерялся. А тем временем один из разноцветных жуков взбирался вверх по ноге женщины. С беспомощным удивлением
Ральф наблюдал, как тот скрылся под подолом юбки, двигаясь там, как котенок, запутавшийся под банным полотенцем. И вновь возникло ощущение, что коллега
Киркленда почувствовала нечто, так как во время этого интервью она рассеянно потерла вздувшееся место ее юбки, когда насекомое взобралось почти до правого бедра. Ральф не слышал сочного звука, изданного страшным мягкотелым существом, когда оно лопнуло, но легко мог его представить. Еще он не мог не представить, как внутренности жука стекают по нейлоновому чулку, обтягивающему женскую ногу. И эта жидкость останется на ней до вечернего душа, невидимая, не подозреваемая.
Теперь эти двое начали обсуждать, в каком свете лучше всего подавать запланированный митинг противников абортов... Не сомневаясь, что он состоится. Женщина выражала свое мнение, говоря, что даже такие тупоголовые, как "Друзья жизни", вряд ли рискнут появиться возле Общественного центра после событий в Хай-Ридж. Киркленд возражал, утверждая, что невозможно предсказать поведение фанатиков, но считаться с ними необходимо. А во время их разговора, обмена шутками и сплетнями все больше раздутых многоцветных жуков деловито взбирались по их ногам и телам.
Один пионер добрался даже до красного галстука Киркленда, намереваясь, очевидно, покорить лицо.
Справа от себя Ральф уловил неясное движение. Он повернулся к дверям как раз вовремя, чтобы заметить, как один из техников подтолкнул второго, указывая на них. Внезапно Ральф четко увидел себя и Луизу со стороны: два человека без всякой видимой причины (у них не было черного крепа на рукавах, и они уж никак не принадлежали к команде телерепортеров) застыли посреди автостоянки. Женщина, уже обратившая на себя внимание своим криком, уткнулась в плечо джентльмену... А сам джентльмен, как дурак, уставился в пустоту.
Ральф тихо заговорил, цедя слова сквозь зубы, словно узник, обсуждающий условия побега с сокамерником в одном из старых фильмов. - Подними голову.
Мы и так привлекаем к себе внимание.
Ему показалось на миг, что Луиза не в состоянии выполнить его просьбу... Но она справилась с собой и подняла голову. Луиза в последний раз посмотрела на кустарник, растущий вокруг стен, - невольное движение страха,
- а затем решительно повернулась к Ральфу, только к Ральфу.
- Ты заметил следы присутствия Атропоса, Ральф? Ведь именно поэтому мы здесь. Чтобы... Напасть на его след?
- Наверное. Честно говоря, я еще не присматривался - слишком много всего вокруг происходит. Думаю, нам следует подойти к зданию поближе. -
Ральфу этого не хотелось, но очень важным казалось сделать хоть что-то. Он чувствовал окружающий их саван, его мрачное, удушающее присутствие, пассивно сопротивлявшееся любому продвижению вперед. Вот с чем им придется сразиться.
- Ладно, - решила Луиза. - Я пойду попрошу автограф у Конни Чанг и постараюсь выглядеть как можно простодушнее и глупее. Ты это переживешь? -
Да.
- Отлично. Потому что тогда, если они и будут смотреть на кого-то, то только на меня.
- Неплохо придумано.
Ральф еще раз взглянул на Джона Киркленда и женщину-продюсера.Теперь они обсуждали возможности прямого эфира, абсолютно не ощущая того, что на их лицах копошатся неуклюжие трилобиты. Один из них, например, медленно вползал в рот Джону Киркленду.
"Я не буду служить тому, во что я больше не верю, даже если это называется моим домом, родиной или церковью. Но я буду стараться выразить себя в той или иной форме жизни или искусства так полно и свободно, как могу, защищаясь лишь тем оружием, которое считаю для себя возможным, - молчанием, изгнанием и хитроумием"
Рейтинг: 790 баллов(2)
Статус: Зритель()
|
| |
| |
| Alan_Wake | Дата: Четверг, 22.04.2010, 19:01 | Сообщение # 158 |
|
Писатель
Группа: Пользователи
Сообщений: 579
Награды: 0
Статус: | Ральф поспешно отвернулся, позволяя Луизе увлечь себя к тому месту, где рядом с Розенбергом стояла мисс Чанг. Он заметил, как эти двое посмотрели на
Луизу, а затем переглянулись. Взгляд на одну треть состоял из удивления, а на две трети из смирения - а, вот и одна из них! -Луиза крепко сжала ему руку, как бы говоря: "Не обращай на меня внимания, Ральф, занимайся своим делом, а я займусь своим".
- Простите великодушно, ведь вы Конни Чанг? - поинтересовалась Луиза обворожительным тоном любопытной сплетницы. - Я увидела вас здесь и сказала
Нортону: "Неужели это именно та женщина, которая выступает в программе новостей вместе с Дэном Ратером, или, может, я сошла с ума?" А потом... -
Да, я Конни Чанг, мне очень приятно, я готовлюсь к вечерним съемкам, так что не могли бы вы извинить...
- Конечно, конечно, я даже и не мечтала о том, чтобы поговорить, только об автографе - небольшом росчерке пера, - потому что я самая большая ваша поклонница, по крайней мере в штате Мэн.
Мисс Чанг взглянула на Розенберга. Тот уже держал ручку наготове так отлично вымуштрованная медсестра подает хирургу следующий инструмент еще до того, как он назовет, что именно ему нужно. Ральф сконцентрировался на площадке перед Общественным центром и немного поднялся в восприятии окружающего.
Поначалу он был поставлен в тупик, увидев перед входной дверью полупрозрачную черную субстанцию. Дюйма два высотой, она походила на некую геологическую формацию. Однако этого не могло быть... Если бы то, на что он смотрел, было реальным (реальным на уровне Шот-таймеров), субстанция мешала бы открывать дверь, а этого не происходило. Пока Ральф смотрел, двое телевизионных техников прошли сквозь это вещество, словно оно было не более эфемерным, чем стелющийся по земле туман.
Ральф вспомнил энергетические отпечатки следов, оставляемых людьми - тех, напоминающих схемы танцевальных па из самоучителя Артура Мюррся, и все понял. Следы таяли, словно сигаретный дым... Вот только на самом деле сигаретный дым не исчезает, он остается на стенах, окнах, легких. Очевидно, человеческие ауры тоже оставляют свой осадок. Чтобы увидеть его, недостаточно посмотреть на след, оставляемый одним человеком, но это здание
- самое большое помещение в четвертом по величине городе штата Мэн. Ральф подумал о людском потоке, который вливался и выливался через эти двери - банкеты, собрания, выставки, концерты, баскетбольные матчи, - и понял природу полупрозрачного шлака. Тот был эквивалентом небольших углублений, которые иногда можно увидеть на ступенях старых лестниц. "Не трать время на ерунду, любимый, - помни о деле".
А рядом Конни Чанг ставила автограф на сентябрьском счете за электричество. Ральф рассматривал шлаковый осадок на цементной скатерти перед входной дверью в поисках следов Атропоса - скорее запаха, чем видения, того неприятного мясного духа, который окружал лавку мистера Хьюстона во времена детства Ральфа.
- Спасибо! - бормотала Луиза. - Я сказала Нортону: "Она выглядит так, как в телевизоре, словно маленькая китайская куколка". Это мои слова, слово в слово.
- Очень приятно, - ответила Чанг, - но мне пора вернуться к работе. -
Конечно, конечно. Передайте от меня привет Дэну Ратеру, пожалуйста.
Скажите, что я восхищаюсь им.
- Обязательно. - Кивая головой и улыбаясь, Чанг вернула ручку
Розенбергу. - А теперь, извините нас... "Если оно и здесь, то находится выше, чем я, - подумал Ральф. - Мне следует подняться еще немного".
Да, но не мешает соблюдать осторожность, и не только потому, что время превратилось в драгоценность. Просто если он проскользнет слишком высоко, то исчезнет из мира Шот-таймеров, а такое событие может отвлечь даже телевизионщиков, поглощенных подготовкой к вечернему митингу... По крайней мере, на какое-то время.
Ральф сконцентрировался, но когда безболезненный внутренний спазм произошел на этот раз, он скорее походил на мягкие взмахи хлыста, чем на жесткие. Краски безмолвно расцвели; все вокруг выступило на авансцену в восхитительном сверкании. Но все цвета подавлял своей мощью черный тон савана - это было полнейшим отрицанием. Депрессия и ощущение истощения вновь обрушились на Ральфа, острием вонзаясь в сердце. Он понял, что если здесь, наверху, у него есть дело, то лучше как можно быстрее выполнить его и спрыгнуть вниз на уровень Шот-таймеров, пока силы полностью не оставили его.
Ральф вновь взглянул на двери. Мгновение там не было ничего, кроме тающих аур таких же Шот-таймеров, как и он... А затем то, что он видел, внезапно словно проявилось - так проступает тайное послание, написанное симпатическими чернилами и прогретое над огнем. Он ожидал увидеть нечто, запахом и видом напоминающее гниющие отбросы на заднем дворе лавчонки мистера Хьюстона, но реальность оказалась еще хуже - скорее всего, из-за неожиданности. На самих дверях виднелись следы, похожие на кровянистую слизь, - возможно, отпечатки, оставленные пальцами Атропоса, - и отвратительная огромная лужа той же субстанции, впитываемая тающими аурами перед входными дверями. Было нечто столь ужасное столь чужеродное - в этом веществе, что по сравнению с ним цветные жуки казались почти нормальными и безвредными. Лужа напоминала блевотину собаки, страдающей от неизвестного вида бешенства. От лужи тянулся след, сначала в виде высыхающих сгустков, затем более мелких капель, напоминающих расплескавшуюся краску. "Конечно, - подумал Ральф. - Именно поэтому мы и оказались здесь.
Маленький ублюдок не смог удержаться от визита сюда. Для него это то же, что кокаин для наркомана". Он представил Атропоса, стоящего на этом самом месте, наблюдающего... Ухмыляющегося... Затем подходящего к дверям, прикасающегося к ним и оставляющего мерзкие отпечатки; представил Атропоса, черпающего энергию и мощь из самой черноты, лишающей Ральфа жизни. "Конечно, он мог отправиться в другие места и заняться иными делами - несомненно, у такого сверхъестественного психа найдется множество дел, - но ему, должно быть, трудно держаться от такого места подальше, несмотря на всю свою занятость. Интересно, что он чувствует? Как сжигаемый желанием член летним днем, вот как".
Луиза потянула Ральфа за рукав, и он обернулся. Женщина продолжала улыбаться, но яростная напряженность в ее глазах говорила о том, что она еле сдерживает крик. А Конни Чанг и Майкл Розенберг тем временем направлялись к зданию.
- Ты должен увести меня отсюда, - прошептала Луиза. - Я больше не могу.
Мне кажется, я теряю разум.
- Ладно - никаких проблем.
- Я не слышу тебя, Ральф, - мне кажется, я вижу, как сквозь тебя просвечивает солнце. Господи, я уверена в этом!
- О, подожди... Он сконцентрировался и почувствовал, как окружающий мир немного сдвинулся. Краски побледнели, аура Луизы исчезла.
- Теперь лучше?
- В любом случае, плотнее. Он улыбнулся:
- Хорошо. Пойдем.
Ральф взял Луизу под руку и повел к тому месту, где их высадил Джо
Уайзер. Именно в этом направлении удалялись кровянистые следы.
- Ты нашел то, что искал?
- Да.
Луиза моментально оживилась:
- Великолепно! Я видела, как ты поднимался - так странно, словно превращался в тонированную фотографию. А потом... Мне показалось, что я могу видеть сквозь тебя... Это было очень странно. - Луиза строго посмотрела на
Ральфа.
- Страшно, да?
- Нет... Не страшно. Просто странно. Жуки... Они были ужасными.Уф!
"Я не буду служить тому, во что я больше не верю, даже если это называется моим домом, родиной или церковью. Но я буду стараться выразить себя в той или иной форме жизни или искусства так полно и свободно, как могу, защищаясь лишь тем оружием, которое считаю для себя возможным, - молчанием, изгнанием и хитроумием"
Рейтинг: 790 баллов(2)
Статус: Зритель()
|
| |
| |
| Alan_Wake | Дата: Четверг, 22.04.2010, 19:01 | Сообщение # 159 |
|
Писатель
Группа: Пользователи
Сообщений: 579
Награды: 0
Статус: | - Понимаю тебя. Но они все еще здесь.
- Возможно и так, но нашему делу еще конца-края не видно. Так?
- Да - Кэролайн сказала бы, что до рая еще далеко.
- Держись меня, Ральф Робертс, и мы не заблудимся, - Ральф Робертс?
Никогда о таком не слышал. Меня же зовут Нортон.
Он был рад.
Что Луиза рассмеялась.
Глава двадцать четвертая
1
Они медленно шли по асфальтированной автостоянке. Сегодня вечером все здесь будет забито машинами. Приходи, смотри, слушай, покажи себя... А самое главное - докажи своему городу и всей стране, что тебя не запугают никакие
Чарли Пикеринги. Даже меньшинство, удерживаемое страхом, не может не проявить свой болезненный интерес.
Приблизившись к беговой дорожке, Ральф и Луиза тем самым подошли к краю савана. Здесь саван был толще, плотнее, Ральф ощущал его кругообразное движение, словно саван был соткан из мельчайших движущихся пылинок. Он напоминал воздух над открытой топкой мусоросжигающей печи, сверкающий от жара сгоравшей бумаги.
Слух Ральфа улавливал два звука, накладывающихся друг на друга.
Верхний был серебристым дыханием. Ральф подумал, что этот звук может принадлежать ветру, если тот научится плакать. От такого звучания мурашки бегали по коже, но второй, нижний, звук определенно был неприятен - слюнявое чавканье, словно где-то поблизости огромный беззубый рот пережевывал пищу.
Подойдя к темной, шевелящейся оболочке савана, Луиза остановилась и обратила испуганный, умоляющий взгляд на Ральфа. Она заговорила голосом маленькой девочки:
- Вряд ли я смогу пройти сквозь это. - Луиза замолчала, борясь с собой, затем снова заговорила: - Знаешь, оно живое. Оно наблюдает за ними.
- Луиза ткнула пальцем через плечо, указывая как на людей, столпившихся на автостоянке, так и на команду телерепортеров и техников, копошащихся у здания. - ... И это ужасно, но оно видит и нас, что еще хуже... Так как знает, что мы тоже его видим. Это, скорее, не видение, а чувствование.
Теперь чавкающий звук, казалось, почти выговаривал слова, и чем дальше
Ральф прислушивался, тем больше он убеждался в верности своего предположения.
Убирайтесь. Прочь. Вон.
- Ральф, - прошептала Луиза. - Ты слышишь?
Ненавижу. Всех.
Ральф кивнул и опять взял женщину под руку:
- Идем, Луиза.
- Идем?.. Куда?
- Вниз. До самого конца.
Секунду она непонимающе смотрела на Ральфа; затем кивнула.
Ральф почувствовал внутренний щелчок - немного сильнее, чем прошлый раз, и внезапно день вокруг него прояснился. Туманный движущийся барьер впереди них, растаяв, исчез. И тем не менее они зажмурились и задержали дыхание, когда подошли к тому месту, по которому, как они знали, проходил край савана. Ральф почувствовал, как напряглась рука Луизы, когда она поспешно преодолевала невидимый барьер, а когда он сам проходил сквозь него, темный спутанный клубок воспоминаний - медленная смерть его жены, потеря любимой собаки в детстве, образ Билла Мак-Говерна, сползающего по стене и хватающегося за грудь, - окутал его разум, а затем сжал жесткой, неумолимой хваткой. Слух заполнился серебристыми всхлипываниями, такими непрерывными и такими пугающе бессмысленными, - всхлипываниями идиота. Они преодолели барьер.
2
Когда они вышли из-под деревянной арки автостоянки, Ральф подвел Луизу к скамье и заставил присесть, несмотря на все ее заверения насчет отличного самочувствия.
- Хорошо, но мне и самому необходимо собраться с мыслями.
Она нежно поцеловала его в щеку:
- Сколько угодно, дорогой.
Ральфу понадобилось минут пять, прежде чем он почувствовал в себе достаточно сил. Он взял Луизу за руку, и они вместе встали.
- Ральф, ты отыскал его следы?
Он кивнул:
- Чтобы увидеть их, нам нужно подпрыгнуть на два уровня. Сначала я поднялся на уровень видения аур, потому что на этой ступени время не ускоряет свой бег, но трюк не сработал. Потребовалось нечто большее. Однако следует быть очень осторожными. Потому что, когда мы видим...
- Нас тоже могут видеть. Да. К тому же нам нельзя терять время.
- Абсолютно верно. Ты готова?- Почти. Кажется, для начала мне нужен еще один поцелуй. Сойдет и мимолетный.
"Я не буду служить тому, во что я больше не верю, даже если это называется моим домом, родиной или церковью. Но я буду стараться выразить себя в той или иной форме жизни или искусства так полно и свободно, как могу, защищаясь лишь тем оружием, которое считаю для себя возможным, - молчанием, изгнанием и хитроумием"
Рейтинг: 790 баллов(2)
Статус: Зритель()
|
| |
| |
| Alan_Wake | Дата: Четверг, 22.04.2010, 19:01 | Сообщение # 160 |
|
Писатель
Группа: Пользователи
Сообщений: 579
Награды: 0
Статус: | Улыбаясь, Ральф поцеловал женщину.
- Вот теперь я готова. - Тогда идем.
Щелк.
3
Возле автобусной остановки виднелись красноватые пятна следов, уходившие в сторону дорожки, которой пользовались бегуны с мая по сентябрь.
Луиза задержалась на мгновение около низкого дощатого забора, оглядываясь по сторонам, желая убедиться, что трибуны стадиона пусты, затем подпрыгнула вверх. Она двигалась с легкостью и грацией молоденькой девушки, но, перекинув ногу через забор и оседлав его, замерла. На лице ее появилось смешанное выражение удивления и конфуза.
- Луиза? С тобой все в порядке?
- Да. Все дело в этом проклятом нижнем белье! Кажется, я похудела, и теперь оно не желает оставаться на месте! Черт побери!
Ральф осознал, что видит не только подол комбинации Луизы, но и три-четыре дюйма розового шелка. Он с трудом сдержал улыбку, когда Луиза села на широкую планку забора, приподняв вверх ткань. Ральф хотел было сказать, что выглядит она вполне соблазнительно, но передумал, решив, что это не очень удачная мысль.
- Отвернись, пока я поправлю деталь туалета, и сотри глупую, самодовольную ухмылку со своего лица.
Ральф послушно отвернулся и стал смотреть на Общественный центр.
Если на его лице и играла улыбка (Ральф считал, что Луиза, скорее всего, заметила это по его ауре), то вид темного, шевелящегося савана поспешно позаботился о ее исчезновении.
- Луиза, может быть, лучше вообще это снять?
- Простите меня, Ральф Робертс, но не в моих правилах снимать нижнее белье и оставлять его на беговой дорожке, а если ты когда-нибудь и знал девушку, позволявшую себе подобные вещи, надеюсь, это было еще до знакомства с Кэролайн. Жаль, что у меня нет... В голове Ральфа пронесся образ английской булавки.
- Конечно, но не носишь же ты ее с собой, Ральф!
Он покачал головой и послал свой собственный образ: песочные часы с иссякающим запасом песка.
- Ладно, ладно, я приняла послание. Кажется, теперь нижняя юбка на мне немного продержится. Можешь поворачиваться.
Луиза самоуверенно спрыгнула с дощатого забора, однако аура ее значительно побледнела, а под глазами вновь появились темные круги.
Восстание Основных Покровов было подавлено.
Ральф подпрыгнул, занося ногу над забором, и легко спрыгнул вниз.
Ему понравилось ощущение этого движения - казалось, оно разбудило былую память в его суставах.
- Нам следует хорошенько подпитаться, Луиза.
Луиза утомленно кивнула:
- Знаю. Пойдем.
4
Следуя за оставленными Атропосом отметинами, они пересекли стадион, перелезли через забор с противоположной стороны, затем спустились по заросшему кустарником склону к Нейболт-стрит. Ральф, видя, как Луиза хмуро придерживает сползающую нижнюю юбку, хотел было еще раз предложить ей отделаться от нее, но передумал. Если ей надоест, она сделает это и без его советов. Самая большая тревога Ральфа - что след Атропоса вообще может исчезнуть - поначалу оказалась беспочвенной. Красноватые капли уводили их по
Нейболт-стрит мимо облезлых многоквартирных домов, которые давным-давно следовало бы снести. Обтрепанное белье сохло на провисших веревках, грязные, сопливые дети следили за их продвижением, стоя в замусоренных пыльных двориках.
Хорошенький светловолосый мальчуган лет трех застыл на крыльце дома, подозрительно посматривая на Ральфа и Луизу, затем одной рукой взялся за ширинку своих брюк, а другой показал им "птичку".
Нейболт-стрит упиралась в старое трамвайное депо, и здесь Ральф и Луиза моментально потеряли след. Они остановились возле деревянных рогаток, перекрывающих спуск в старинный подвал - единственное, что уцелело от депо,
- осматривая полукруг огромного пустыря. Ржавые рельсы мерцали сквозь густую поросль подсолнечника и сорняков; осколки сотен битых бутылок сверкали на солнце. На полуразрушенной стене дизельного гаража горели огромные ярко-красные буквы: "СЮЗИ СОСАЛА МОЕГО ТОЛСТЯЧКА".
Это сентиментальное заявление расположилось рядом с танцующей свастикой. Ральф: - Куда же, к черту, они подевались?
- Посмотри-ка сюда, вниз, - видишь?
Луиза указывала вдоль того, что до 1963 года было главной линией, а до
1983 года - единственной, теперь же являло собой ржавые, заросшие травой рельсы, ведущие в никуда. Даже шпалы исчезли, сгорев в пламени вечерних костров, разводимых либо местными пьянчугами, либо бродягами, совершавшими набеги на картофельные поля округа Арустук или на яблоневые сады в надежде на улыбку Фортуны. На одной из нескольких уцелевших шпал Ральф заметил отпечатки розового следа. Они выглядели более свежими, чем следы на
Нейболт-стрит.
Ральф проследил взглядом направление заросшей трамвайной линии.
Если память не изменяла ему.
Колея огибала Муниципал Голф-Курс на пути к... На обратном пути в западную часть города. Должно быть, именно эта нефункционирующая линия проходила мимо аэродрома, возле которого на площадке для пикников - возможно" именно в данную минуту - Фэй Чепин готовился к "взлетно-посадочному N3". "Когда-то все это было единой окружной дорогой, - подумал Ральф. -
Потребуется не менее трех дней, чтобы обойти ее, но в конце концов мы вернемся туда, откуда начали, не в Эдем, а на Гаррис-авеню".- Эй, как поживаете?
"Я не буду служить тому, во что я больше не верю, даже если это называется моим домом, родиной или церковью. Но я буду стараться выразить себя в той или иной форме жизни или искусства так полно и свободно, как могу, защищаясь лишь тем оружием, которое считаю для себя возможным, - молчанием, изгнанием и хитроумием"
Рейтинг: 790 баллов(2)
Статус: Зритель()
|
| |
| |
| Alan_Wake | Дата: Четверг, 22.04.2010, 19:02 | Сообщение # 161 |
|
Писатель
Группа: Пользователи
Сообщений: 579
Награды: 0
Статус: | Ральфу голос показался знакомым, ощущение узнавания еще больше усилилось, когда он увидел говорившего. Тот стоял позади них в точке, из которой уходил в небытие тротуар Нейболт-стрит. На вид незнакомцу было около пятидесяти, но на самом деле на пять-десять лет меньше. Мужчина был в свитере и обтрепанных джинсах. Окружавшая его аура цветом напоминала Цветные бутылки "Сэн-Патрикс Дэй". И тут Ральф вспомнил: пьянчужка, клянчивший у него деньги в Строуфорд-парке в тот день, когда Ральф встретил Билла
Мак-Говерна, горюющего о своем старом приятеле Бобе Полхерсте... Который, как выяснилось, пережил самого Билла. Иногда жизнь бывает еще забавнее Гручо
Маркса Один из братьев Маркс - известных комедийных киноактеров..
Жуткое ощущение фатальности охватило Ральфа, а с ним пришло и интуитивное понимание сил, окружающих его и Луизу. Ральф вполне мог обойтись и без них. Неважно, какими были эти силы - благородными или подлыми, принадлежали ли они Предопределению или Слепому Случаю, важно лишь, что они огромны, именно они превращали все сказанное Клото и Лахесисом насчет свободы выбора и воли в насмешку. Ральф и Луиза оказались лишь спицами в огромной колеснице - колеснице, катящей их к истоку, несмотря на то, что они все дальше углублялись в туннель.
- Не найдется ли у вас пары монет, мистер?
Ральф соскользнул немного ниже, чтобы попрошайка мог слышать его.
- Могу, спорить - опять позвонил дядя из Дэкстера, - вступил в разговор
Ральф. - Сообщил, что можно получить работу на фабрике... Но только если ты приедешь сегодня. Правильно?
Пьяница удивленно моргнул.
- Ну... Да-а. Вроде того. - Он искренне верил своей выдумке больше, чем кто-либо из слушавших его. - Отличная работа. И я смогу получить ее.
В два часа отправляется автобус на Бангор и Арустук, но билет стоит пять пятьдесят, а у меня всего пятнадцать центов...
- У тебя семьдесят шесть центов, - вмешалась Луиза. - Две монетки по пятнадцать, две по десять, пять центов и один. Но несмотря на то, что ты много пьешь, у тебя очень здоровая аура. Ты крепок как бык.
Пьяница растерянно посмотрел на нее, попятился назад и шмыгнул носом. -
Не волнуйся, - успокоил его Ральф. - Моя жена всюду видит ауры.
Она очень духовный человек.
- Неужели?
- К тому же она великодушна, думаю, она даст тебе больше, чем пару монет. Не так ли, Элис?
- Но он же все пропьет, - возразила Луиза. - Нет для него никакой работы в Дэкстере.
- Возможно, и так, - согласился Ральф, сверля ее взглядом. - Но у него здоровая аура. Абсолютно.
- Думаю, по-своему вы тоже духовны, - произнес пьяница. Он по-прежнему посматривал то на Луизу, то на Ральфа, но теперь в его глазах загорелась надежда.
- Знаешь, ты прав, - сказал Ральф. - С некоторых пор это стало очень важно. - Он сложил губы трубочкой, словно к нему пришла интересная мысль, и вздохнул. Ярко-зеленый луч отделился от ауры попрошайки и вошел в Ральфа.
Ни с чем невозможно было спутать его вкус: яблочное вино Буннера.
Терпкое, низкосортное, но все равно приятное, - оно обладало искристостью и живостью рабочего человека. Вместе с вкусом пришло и ощущение силы, что уже было хорошо, и ясность мыслей, что было еще лучше.
А Луиза тем временем достала из сумочки двадцатидолларовую банкноту.
Пьяница не сразу заметил ее; он смотрел в небо. И в этот момент от его ауры отделился еще один ярко-зеленый луч. Он скользнул над заросшей травой сверкающей молнией и вошел в рот и ноздри Луизы. Банкнота в ее руках дрогнула.
- О Боже, как хорошо!
- Будь прокляты эти реактивные самолеты Чарлстонской авиационной базы!
- неодобрительно выкрикнул побирушка. - Они не должны преодолевать звуковой барьер, пока не доберутся до океана! Я чуть не уписал... -Взгляд его упал на протянутые деньги, он еще больше нахмурился. - Ха-а, что вы еще задумали?
Какую шутку? Вы меня принимаете за дурака? Может, я и слишком много пью, но глупее от этого не становлюсь. "Подожди, - подумал Ральф. - Еще станешь, если не бросишь пить".
- Никто и не считает вас глупым, - сказала Луиза. - Мы вовсе не шутим.
Возьмите деньги, сэр.
Попрошайка старался держаться настороже, но после более внимательного взгляда на Луизу (и быстрого на Ральфа) подозрительность была побеждена широкой улыбкой. Он подошел к Луизе и протянул руку за деньгами, которые заработал, даже не догадываясь об этом.
Луиза отдернула руку, прежде чем мужчина успел дотронуться до банкноты.
- Обязательно купите что-нибудь поесть, а не только выпивку. И подумайте, довольны ли вы своей жизнью.
- Вы абсолютно правы! - воодушевленно воскликнул бродяга. Он не сводил глаз с банкноты, зажатой между пальцами Луизы. - Абсолютно, мэм! За рекой есть центр реабилитации. Уж не податься ли мне туда? Честно, я подумываю об этом. Я думаю об этом каждый день. - Но взгляд его был прикован к двадцатке, у него даже слюнки потекли в предвкушении скорого пиршества.
Луиза взглянула на Ральфа, пожала плечами и отдала деньги. -Спасибо!
Спасибо, мадам! - Затем он обратился к Ральфу: - Да она настоящая волшебница. Надеюсь, вам это известно.
Ральф одарил Луизу восхищенным взглядом.
- Я и сам знаю, - сказал он.5
"Я не буду служить тому, во что я больше не верю, даже если это называется моим домом, родиной или церковью. Но я буду стараться выразить себя в той или иной форме жизни или искусства так полно и свободно, как могу, защищаясь лишь тем оружием, которое считаю для себя возможным, - молчанием, изгнанием и хитроумием"
Рейтинг: 790 баллов(2)
Статус: Зритель()
|
| |
| |
| Alan_Wake | Дата: Четверг, 22.04.2010, 19:02 | Сообщение # 162 |
|
Писатель
Группа: Пользователи
Сообщений: 579
Награды: 0
Статус: | Получасом позже Ральф и Луиза шагали между ржавыми рельсами, огибающими
Муниципал Голф-Курс... Вот только после встречи с забулдыгой они поднялись немного выше, и "шагали" было не совсем точным определением. Во-первых, они не прилагали никаких усилий, к тому же Ральфу казалось, что они, скорее, скользят, чем идут. Он не был вполне уверен, что они видимы миру
Шот-таймеров; у их ног деловито сновали белки, собирая запасы на зиму, а один раз Луиза резко пригнулась, когда крапивник Птица отряда воробьиных. едва не задел крыльями ее голову. Птица резко взмыла вверх, словно лишь в последний момент заметила, что на ее пути встретилось живое существо. Игроки в гольф также не обращали на них никакого внимания.
По мнению Ральфа, эти люди всегда самоуглублены до одержимости, однако теперь их погруженность в себя казалась просто экстремальной. Увидь он двоих взрослых, чисто одетых людей, бредущих по колее забытой трамвайной линии, его заинтересовало бы то, что те задумали и куда идут. "Думаю, особенно любопытным мне показался бы тот факт, что женщина постоянно бормочет: "Оставайся на месте, проклятая вещица"
- и поддерживает юбку". - подумал Ральф и улыбнулся. Но игроки в гольф даже не взглянули в их сторону. Мысль, что они с Луизой вновь стали невидимыми - или, по крайней мере, полупрозрачными, - казалась все более правдоподобной. Правдоподобной и... И беспокоящей. "Время бежит быстрее, когда ты на подъеме". - сказал старина Дор.
По мере их продвижения на запад след Атропоса становился все более свежим. Там, где красноватое вещество попадало на стальные рельсы, оно разъедало ржавчину наподобие антикоррозина. Трава, на которую падали капли, чернела и погибала. Когда следопыты дошли до рощицы, Луиза подергала Ральфа за рукав и показала вверх. Огромные следы, оставленные Атропосом, напоминали фосфоресцирующую краску, поблескивали на ветвях близко подступивших к колее деревьев: следы виднелись и в углублениях.
- Мы почти вплотную подошли к месту его обитания, Ральф.
- Да.
- Что мы станем делать, если он вернется и увидит нас здесь?
Ральф пожал плечами. Он не знал и не хотел об этом думать. Пусть об этом позаботятся силы, передвигающие их, словно пешки по шахматной доске, - те, которые мистер К.
И мистер Л.
Назвали Высшим Предопределением.
Если появится Атропос, Ральф попытается вырвать язык отвратительному коротышке и засунуть ему в глотку. И плевать, если это расстроит чьи-то планы. Он не отвечает за грандиозные замыслы и дела Лонг-таймеров; сейчас его волновала Луиза, находившаяся в опасности, и кровавая бойня, которую следовало предотвратить. И кто знает? Возможно, он выкроит пару минут и на попытку спасти свою обновленную шкуру. Вот о чем ему стоило подумать, и, если лысоголовый уродина станет у Ральфа на пути, одному из них предстоит проиграть. А если это не входит в расчеты больших ребят, то пошли они к черту.
Многие из его размышлений Луиза поняла по ауре Ральфа - он осознал это по ее полю, когда женщина прикоснулась к его руке.
- Что это значит, Ральф? Ты убьешь его, если он станет на твоем пути?
Ральф, подумав, кивнул:
- Именно так.
Луиза после некоторого раздумья тоже кивнула.
- Ральф?
Он посмотрел на нее и поднял брови.
- Если так надо, можешь рассчитывать на мою коман... Ральфа тронули слова Луизы... И он попытался скрыть от нее другие мысли: единственной причиной, по которой Луиза по-прежнему находилась рядом с ним, является то, что ему пока еще удается оберегать ее. Эта мысль натолкнула его на воспоминания о бриллиантовых серьгах, но Ральф отбросил их, не желая, чтобы она увидела - или хотя бы заподозрила что-нибудь по его ауре.
А в это время мысли Луизы потекли в абсолютно ином, более безопасном направлении.
- Даже если нам войти и выйти, не встречаясь с ним, Атропос все равно поймет, что здесь кто-то побывал. Возможно, он даже будет знать, кто именно.
Отрицать этого Ральф не мог; у них не было иного выбора, хотя бы временно. Им остается только делать свое дело, продвигаясь вперед шаг за шагом, и надеяться, что, когда завтра утром встанет солнце, они увидят его. "Хотя будь у меня выбор, я предпочел бы сон", - подумал Ральф, и тоскливая мимолетная улыбка тронула его губы. -Господи, кажется, я не спал целую вечность". С этой мысли ум его даже сделал прыжок к любимой поговорке
Кэролайн о том, как тернист и долог обратный путь в Эдем. В данный момент
Ральф считал, что Эдемом может быть лишь безмятежный, беспробудный сон до обеда... Даже немного позже.
Ральф взял Луизу за руку, и они вновь пошли по следам Атропоса.
6
Футах в сорока восточнее ограждения, отмечающего границы летного поля, ржавая колея заканчивалась. Следы Атропоса, однако, вели дальше, хотя и недолго; Ральф был почти уверен, что видит место, где оканчиваются следы, и образ их самих, превращенных в спицы огромного колеса. Если он не ошибается, то логово Атропоса должно находиться неподалеку от того места, где Эд Дипно врезался в пикап Толстяка, перевозившего бочонки с удобрением.
Поднявшийся ветер доносил тошнотворный запах гнили и голос Чепина, разглагольствующего на свою любимую тему:
- ...а что я всегда говорил! Шахматы - как жизнь... Ветер утих.
Напрягая слух, Ральф мог слышать голос Фэя, но слов не разобрал. Да это и неважно: он так часто слышал эту проповедь, что знал ее наизусть.
- Ральф, какой противный запах. Это несет от него, правильно? Ральф кивнул, хотя вряд ли Луиза это заметила. Женщина, крепко держа его за руку, смотрела широко открытыми глазами вперед. След, начинавшийся у дверей
Общественного центра Дерри, оканчивался под пьяно накренившимся дубом футах в двухстах от них. Причина смерти дерева, а не только его искореженного вида была очевидной: бок древнего реликта был очищен наподобие банана ударом молнии. Трещины, зазубрины, выпуклости серой коры образовывали странные сочетания искаженных в молчаливом крике лиц, а само дерево раскинуло сухие ветви в виде мрачных идеограмм... Напоминавших по крайней мере, Ральфу - японские иероглифы, обозначавшие одно камикадзе.
Молнии, ударившей в дуб, не удалось свалить дерево, хотя она постаралась вовсю. Мощная корневая система с одной стороны была вырвана из почвы.
Корни, вырвавшись наружу, поднимали цепи ограждения в форме купола, впервые за многие годы напомнив Ральфу о его детском знакомстве с Чарльзом
Энгстромом. "Не надо играть с Чаки, - говорила ему мать. - Он плохой мальчик".
Ральф не знал, плохой Чаки или нет, но вот крепким орешком он был без сомнения. Чарли Энгстром прятался за деревом с длинным прутиком в руке, который он называл Волшебным Жезлом. Когда мимо проходила женщина в пышной юбке, Чаки крался за ней на цыпочках, поддевал сзади Волшебным Жезлом юбку и задирал ее. Частенько ему даже удавалось разглядеть цвет нижнего дамского белья, пока женщина не начинала понимать, что происходит, и поднимала крик, угрожая рассказать все матери. Цепи ограждения, поднятые вверх корнями дуба, напомнили Ральфу юбки, которые Чаки задирал своим Волшебным Жезлом. - Ральф?
Он посмотрел на Луизу.- А кто такой Чарли Ян Здесь игра слов, основанная на сходном произношении: Peekie Want - Волшебный Жезл и Piggy Juan - Поросенок Ян.?
"Я не буду служить тому, во что я больше не верю, даже если это называется моим домом, родиной или церковью. Но я буду стараться выразить себя в той или иной форме жизни или искусства так полно и свободно, как могу, защищаясь лишь тем оружием, которое считаю для себя возможным, - молчанием, изгнанием и хитроумием"
Рейтинг: 790 баллов(2)
Статус: Зритель()
|
| |
| |
| Alan_Wake | Дата: Четверг, 22.04.2010, 19:02 | Сообщение # 163 |
|
Писатель
Группа: Пользователи
Сообщений: 579
Награды: 0
Статус: | И почему ты сейчас о нем думаешь?
Ральф расхохотался: - Ты увидела это в моей ауре?
- Может быть. Теперь я ни в чем не уверена наверняка. А кто он такой?
- Расскажу как-нибудь в другой раз. Идем.
Взяв женщину за руку, Ральф повел ее к дубу, под которым заканчивались следы Атропоса, к усиливающемуся дурману разложения, являвшемуся визитной карточкой карлика.
Глава двадцать пятая
1
Стоя под дубом, они рассматривали землю. Луиза напряженно покусывала нижнюю губу.
- Нам действительно необходимо спуститься вниз, Ральф?
- Да.
- Но зачем? Что мы должны сделать? Забрать то, что он украл?
Убить его? Что именно?
Ральф не знал... Но был уверен, что поймет, они оба поймут, когда придет время.
- Думаю, сейчас нам лучше не рассуждать, а действовать, Луиза.
Молния действовала, словно мощная и жестокая рука, опрокинув дерево и образовав огромный провал у корней с западной стороны. Для мужчины или женщины уровня Шот-таймеров эта яма показалась бы тесным и, возможно, пугающим провалом с обсыпающимися краями и переплетенными, торчащими в разные стороны корнями, похожими на змей, но Ральф и Луиза не увидели в ней ничего необычного. "Ребенок с развитым воображением мог бы увидеть побольше, - подумал
Ральф. - Это темное углубление навело бы его на мысль о пиратских сокровищах... Кладах... Пещерах троллей".
Но Ральф сомневался, что даже шот-таймеровский ребенок с богатым воображением заметил бы смутное красноватое свечение, исходящее из земли, или понял, что спутанные корни на самом деле являются ступенями, ведущими в неизвестное (и, несомненно, неприятное) место. "Нет... Даже ребенок-фантазер не увидит этого... Хотя, может быть, и почувствует".
Правильно. А почувствовав, если есть хоть пара извилин в голове, он (или она) развернется и помчится прочь, словно за ним гонятся все демоны ада. Так поступили бы Ральф и Луиза, имей они возможность руководствоваться здравым смыслом. Но расческа Джо Уайзера, бриллиантовые серьги Луизы, да и потеря собственного места в Предопределении не позволяли Ральфу уйти. И конечно же, Элен (возможно, и Натали) и две тысячи человек, которые соберутся в Общественном центре сегодня вечером. Луиза права. От них ждали какого-то действия, и если они сдадутся сейчас, то готовую булочку уже никогда не испечь заново. "Это и есть веревки, - подумал он. - Те канаты и те силы, при помощи которых нас и используют в качестве винтиков огромного механизма".
Теперь он смотрел на Клото и Лахесиса через мощные линзы ненависти, и окажись они случайно здесь, обязательно напряженно переглянулись бы и отступили на пару шагов назад. "И они были бы абсолютно правы, - подумал Ральф. - Абсолютно".
- Ральф? Что случилось? Почему ты так разгневался?
Поднеся руку Луизы к губам, он поцеловал ее.
- Ничего. Идем. Пойдем скорее, пока мы окончательно не утратили волю.
Луиза внимательно посмотрела на него и кивнула. А когда Ральф, сев, опустил ноги в разверзнутую, испещренную корнями пасть ямы, она была рядом с ним.
2
На спине Ральф соскользнул под дерево, прикрывая рукой лицо, чтобы земля не запорошила глаза. Он пытался не дергаться, когда корни царапали щеки или впивались в спину Из ямы несло отвратительным, тошнотворным запахом обезьянника. Скользя вниз, Ральф пытался уговорить себя, что можно привыкнуть к вони, но это плохо удавалось. Он оперся на правую руку, чувствуя, как мелкие корешки впиваются в голову и щекочут щеку, и отпустил остатки завтрака на свободу. Он слышал, как то же самое слева от него произошло и с Луизой.
Его охватила волна ужасной слабости и дурноты. Зловоние становилось таким густым, что Ральф чуть ли не ел его, весь он был перепачкан красноватым веществом следы которого и привели их сюда. Даже смотреть на это вещество было противно, а теперь вот приходилось чуть ли не купаться в Нем.
Почувствовав чью-то хватку, Ральф ощутил, как его охватывает паника, но он вовремя понял, что это Луиза, и сжал ее ладонь.
- Ральф, переместись чуть-чуть вверх, тебе станет намного лучше! Ты сможешь дышать!
Ральф сразу понял, что она имеет в виду, но в последний момент сдержал свой порыв, иначе он ракетой взлетел бы по лестнице восприятия.
Мир дрогнул, и неожиданно в зловонной норе стало немного светлее... И чуть-чуть просторнее. Запах не исчез, но его можно было переносить.
Возникло ощущение, будто они находятся в палатке битком набитой людьми с грязными ногами и потными подмышками, - не так уж хорошо, но какое-то время продержаться можно.
Внезапно Ральф увидел циферблат карманных часов с бешено вращающимися стрелками. Конечно, без зловония, пытающегося проникнуть внутрь него и забить глотку, гораздо лучше, но и опаснее - а что, если они выберутся отсюда завтра утром, когда от Общественного центра останутся лишь дымящиеся развалины? Вполне вероятно. Невозможно удержать время на этом уровне, кем бы ты ни был - шот-таймером, лонг-таймером или ол-таймером. Ральф взглянул на свои часы, но те остановились: он забыл завести их. "Ты ничего не можешь с этим поделать, Ральф, так пусть все идет своим чередом".
Он попытался, думая, что старина Дор тысячу раз был прав, говоря, что лучше не вмешиваться в дела Лонг-таймеров. И вот теперь они - самые старые в мире Питер Пэн и Уэнди - проникли под волшебное дерево в некий призрачный нижний мир, знакомиться с которым у них нет никакого желания. Побледневшее лицо Луизы освещало неприятное красноватое свечение, в ее выразительных глазах застыл страх. Ральф увидел темные капли на шее женщины и понял, что это кровь. Она покусывала нижнюю губу.
- Ральф, ты в норме?
- Я забрался под старый дуб с такой красоткой, и ты еще спрашиваешь?
Я в норме, Луиза. Но нам лучше поспешить.
- Хорошо.
Ральф прощупал землю, поставил ногу на выступ корня, тот выдержал его вес, и Ральф соскользнул вниз по каменистому склону, ища ногой опоры и придерживая Луизу за талию. Юбка Луизы поднялась, обнажая бедра, и он вновь вспомнил Чаки Энгстрома и его Волшебный Жезл. Он был удивлен и раздражен, увидев, что Луиза пытается одернуть юбку.
- Я знаю, что порядочные женщины не задирают юбки без необходимости, но когда скатываешься по ступеням вниз в пещеру тролля, все правила поведения отступают на задний план.Она растерянно, даже как-то затравленно улыбнулась:
"Я не буду служить тому, во что я больше не верю, даже если это называется моим домом, родиной или церковью. Но я буду стараться выразить себя в той или иной форме жизни или искусства так полно и свободно, как могу, защищаясь лишь тем оружием, которое считаю для себя возможным, - молчанием, изгнанием и хитроумием"
Рейтинг: 790 баллов(2)
Статус: Зритель()
|
| |
| |
| Alan_Wake | Дата: Четверг, 22.04.2010, 19:03 | Сообщение # 164 |
|
Писатель
Группа: Пользователи
Сообщений: 579
Награды: 0
Статус: | - Знай я, что нам предстоит, я надела бы брюки. Мы ведь ехали только в больницу. "Знай я, что нам предстоит, - подумал Ральф, - я собрал бы все деньги, какие у меня есть, и купил бы для нас билеты на самолет в Рио, дорогая".
Он осторожно пошарил вокруг второй ногой, отлично понимая, что если упадет, то окончит свои дни слишком далеко от "скорой помощи" Дерри. Как раз на уровне его глаз из земли вылез красный червь, осыпав лоб Ральфа тонкой струйкой сухой земли.
Казалось, целую вечность он не мог найти опору, затем нащупал ногой гладкий выступ дерева - не корень, а нечто, напоминающее настоящую ступеньку. Ральф соскользнул вниз, по-прежнему придерживая Луизу, и замер, выжидая, выдержит ли опора их вес или обрушится вместе с ними.
Она выдержала, оказавшись к тому же достаточно широкой для двоих. Они стояли на верхней ступеньке узкой лестницы, уходившей в глубину мерцающей красной темноты. Лестница была приспособлена для создания ростом гораздо ниже Ральфа и Луизы, так что им пришлось пригнуться, но все же лучше это, чем пережитый кошмар последних нескольких минут.
Ральф взглянул на рваный клин света над головой; в глазах его на грязном, потном лице застыла глухая тоска. Никогда еще дневной свет не казался таким желанным и столь далеким. Он повернулся к Луизе и кивнул, та, в свою очередь, сжала его руку и кивнула в ответ. Согнувшись, вздрагивая всякий раз, когда корни касались их спин или шей, они стали спускаться по лестнице.
3
Спуск казался бесконечным. Красноватое свечение становилось сильнее и зловоние Атропоса усиливалось. Ральф сознавал, что они оба, спускаясь вниз, тем не менее "поднимаются вверх". Ральф продолжал убеждать себя, что они делают то, что им нужно делать, и что за таким грандиозным событием обязательно следит хранитель времени - есть тот, кто обязательно даст им знать, когда и если время начнет поджимать их, - но все равно беспокоился.
Потому что, вполне вероятно, нет никакого хранителя времени, или рефери, или судейской команды в полосатых футболках. "Ставки сделаны", как сказал Клото.
В тот момент когда Ральф подумал, уж не ведут ли эти ступеньки прямехонько в ад, лестница кончилась. Небольшой каменный коридор - не более сорока дюймов в высоту и двадцати дюймов в длину - упирался в сводчатый дверной проем, за которым, пульсируя, вспыхивало красноватое свечение, напоминающее отраженный жар открытой печи.
- Идем, Луиза, но будь готова ко всему. Будь готова к встрече с ним.
Она кивнула, вновь поддернула юбку и прошла в узкий проем Ральф споткнулся о нечто, что, очевидно, не было камнем, и, нагнувшись, подобрал предмет, оказавшийся красным пластмассовым цилиндром расширенным с одного конца и зауженным с другого. После секундного размышления Ральф понял, что это такое; ручка скакалки. "Пять-шесть-семь, убирайся насовсем!" "Не лезь не в свое дело, Шот-таймер", - советовал ему Атропос, но Ральф влез, и не только из-за того, что лысоголовые врачи-коротышки называли КА.
Он вмешался, потому что дела Атропоса касались и его самого, что бы там ни думало это чудовище. Дерри его город, а Луиза Чесс - его друг, и самым искренним побуждением Ральфа было желание сделать так, чтобы доктор N3 сильно пожалел, что вообще видел бриллиантовые серьги Луизы.
Он отбросил ручку от скакалки и продолжил свой путь. Мгновение спустя
Ральф и Луиза прошли под аркой и замерли, оглядывая подземное обиталище
Атропоса. Крепко держась за руки и глядя на все широко открытыми глазами.
Они больше, чем когда-либо, напоминали детей из сказки - но теперь уже не Питера Пэна и Уэнди, а скорее Ганзеля и Гретель, очутившихся в леденцовом домике колдуньи после многих дней скитаний в лесной чаще.
4
- О, Ральф. О мой Бог... Ральф, ты видишь?
- Ш-ш-ш, Луиза, ш-ш-ш.
Прямо перед ними была маленькая грязная каморка, одновременно служившая и кухней, и столовой. Помещение казалось убогим и жутким.
Посередине располагался стол, у которого, по мнению Ральфа, спилили большую часть ножек. Остатки еды - нечто серое, протухшее, киселеобразное, по виду напоминающее засохшую жижу на дне миски, - стояли на столе. Рядом примостился единственный грязный, колченогий стул. Справа от стола находился примитивный стульчак, представлявший собой просто ржавое металлическое ведро с водруженным на него туалетным сиденьем. Оттуда отвратительно несло.
Единственным украшением каморки служило висящее на стене старое зеркало в бронзовой раме, такое тусклое, что, глядя в него, можно было подумать, будто смотришь сквозь толщу воды.
Слева от зеркала располагалось некое подобие кровати, состоявшее из грязного матраца и мешка, набитого то ли соломой, то ли сбившимся пером. И подушка, и матрац спазматически посвечивали потом существа, пользовавшегося ими. "Сны, прячущиеся внутри этой подушки, свели бы меня с ума", - подумал
Ральф.
Где-то внизу - одному Богу известно, как далеко, - гулко капала вода. В арочном проеме на противоположной стене виднелось нечто вроде кладовой, где беспорядочной кучей были свалены разнообразнейшие предметы.
Ральф даже моргнул пару раз, словно желая убедиться, что он действительно видит все это. "Да, это именно то место, - подумал он. - Здесь мы найдем то, ради чего пришли".
Луиза, словно в состоянии трансового гипноза, медленно двинулась в сторону второй арки. Ее губы дрожали от страха, но в глазах светилось безудержное любопытство - именно такое выражение, по мнению Ральфа, было у жены Герцога Синяя Борода, когда она открыла дверь комнаты" в которую ей запрещалось входить. Неожиданно к Ральфу пришла уверенность, что Атропос прячется за этой аркой, держа наготове ржавый скальпель. Поспешив за Луизой, он остановил ее у самой арки. Ральф схватил женщину за руку, приложил палец к губам и покачал головой, приказывая молчать.
Он присел на корточки, опершись рукой о грязный пол, словно спринтер в ожидании выстрела стартового пистолета. Затем ринулся в помещение (наслаждаясь податливостью тела даже в такой момент), сделав кувырок через плечо и катясь клубком. Ногой он задел коробку, рассыпая по полу массу вещей: непарные перчатки и носки, несколько старых книжек в мягких переплетах, шорты, отвертку с бордовыми пятнами - то ли краски, то ли крови
- на стальном стержне.
Ральф встал на колени и оглянулся на Луизу, застывшую в проеме арки с прижатыми к груди руками. По обе стороны арки никого не было, лишь коробки, вплотную приставленные к стене. Ральф с удивлением читал надписи: "Smirnoff", "JB", "Jack Daniel's", "Gilbey's" Торговые марки известных фирм, производящих спиртное и сигареты.. Очевидно, Атропос питал тайное пристрастие к коробкам, словно скряга, который никогда ничего не выбрасывает.
- Ральф? Там безопасно?
Странное определение, но Ральф все же кивнул и протянул руку.
Луиза поспешила к нему, еще раз поддернув юбку и с возрастающим удивлением оглядываясь вокруг. Пока они находились по ту сторону арки в грязной, мрачной каморке Атропоса, кладовая показалась им большой. Но уже находясь внутри, Ральф понял, что помещение гораздо просторнее, оно напоминало склад огромного магазина. Целые ряды неровно составленных бутылок. Коробки стояли лишь возле входа; все остальное пространство было захламлено, являя собой на две трети лабиринт, а на треть - западню. Ральф решил, что даже такое определение, как склад, не совсем соответствовало действительности, ведь где-то в нем мог скрываться Атропос... И если он там, то, возможно, наблюдает за ними.
Луиза не спрашивала, что именно они ищут; по выражению ее лица Ральф понял, что теперь ей это известно. Когда она заговорила, от задумчивого тона ее голоса у Ральфа холодок побежал по спине.
- Должно быть, он очень стар.
Да. Очень стар.
Ярдах в двадцати от них, в глубине кладовой, наполненной тем же самым красноватым свечением, что и ведущая вниз лестница, Ральф увидел большое помятое колесо, лежащее на плетеном стуле, водруженном, в свою очередь, на треснувший гладильный пресс. От вида этого колеса Ральфу стало совсем худо; словно метафора, созданная его умом в помощь пониманию концепции КА, воплотилась в реальность. Он заметил ржавую стальную полоску вдоль внешнего ободка колеса и понял, что оно принадлежало велосипеду. "Правильно, это велосипедное колесо, и ему никак не меньше века", - подумал он удивленно. Сколько же людей -наверное десятки тысяч - умерло в
Дерри с тех пор, как Атропос приволок сюда колесо... И сколько смертей стало добычей Слепого Случая? В каких веках? Нельзя сказать; возможно, это тянется с самого начала, когда бы и как бы ни началось. И все это время Атропос забирал что-нибудь у каждого, кого он обманул... Здесь и хранились его трофеи.
Здесь и хранились.- Ральф!
"Я не буду служить тому, во что я больше не верю, даже если это называется моим домом, родиной или церковью. Но я буду стараться выразить себя в той или иной форме жизни или искусства так полно и свободно, как могу, защищаясь лишь тем оружием, которое считаю для себя возможным, - молчанием, изгнанием и хитроумием"
Рейтинг: 790 баллов(2)
Статус: Зритель()
|
| |
| |
| Alan_Wake | Дата: Четверг, 22.04.2010, 19:03 | Сообщение # 165 |
|
Писатель
Группа: Пользователи
Сообщений: 579
Награды: 0
Статус: | Оглянувшись, он увидел, что Луиза протягивает к нему обе руки. В одной она держала панаму с выемкой на полях, а в другой - темную расческу, которую можно купить в любой лавчонке за доллар двадцать девять центов. Призрачное оранжево-желтое сияние по-прежнему липло к расческе, что вовсе не удивило
Ральфа. Каждый раз, пользуясь расческой, хозяин, словно перхоть, оставлял на ней немного сияния как своей ауры, так и "веревочки". Его не удивило также, что расческа лежала рядом с панамой Мак-Говерна; в последний раз он видел обе эти вещи вместе. Он помнил саркастическую ухмылку Атропоса, когда тот снял панаму и сделал вид, что причесывается. "А потом он подпрыгнул и щелкнул каблуками".
Луиза показывала на старое кресло-качалку со сломанными полозьями.
- Панама лежала на сиденье. А расческа была под ней. Она ведь принадлежала мистеру Уайзеру, правда?
- Да.
Луиза немедленно протянула вещи Ральфу:
- Лучше ты возьми. Я не такая растяпа, какой считал меня Билл, но иногда я все же теряю вещи. И я никогда не прощу себе, если потеряю это.
Ральф, взяв расческу, начал было засовывать ее в задний карман брюк, но, вспомнив, с какой легкостью Атропос извлек ее, положил расческу в глубокий боковой кэрман, затем оглянулся на Луизу, уставившуюся на панаму Мак-Говерна с видом Гамлета, философствующего над черепом своего бедного Йорика. Ральф заметил в ее глазах слезы, и женщина отвела взгляд.
- Он любил эту панаму. Билл считал, что в ней он выглядит молодым и щеголеватым, хотя это и не так, но он думал, что выглядит хорошо, и это важно. Ты согласен со мной, Ральф?
- Да.
Луиза бросила панаму обратно на кресло и повернулась к коробке, набитой одеждой. Как только она отвернулась, Ральф, нагнувшись, заглянул под кресло в надежде увидеть сверкание сережек. Если панама Билли и расческа Джо лежали здесь, тогда, возможно, серьги Луизы... Но под креслом ничего не оказалось, кроме пыли и вязаного детского башмачка. "Невозможно, чтобы все произошло так легко и просто", - подумал Ральф, вставая и отряхивая колени. Внезапно на него обрушилась невероятная усталость. Они без всяких хлопот почти сразу же отыскали расческу Уайзера - хорошо, просто великолепно, но Ральф подозревал, что это лишь показная удача. Ему по-прежнему нужно было волноваться по поводу сережек Луизы ..и, конечно, сделать то, ради чего их сюда послали. Что это было за дело? Он не знал, а если кто-нибудь сверху и рассылал инструкции, до него они не дошли.
- Луиза, у тебя есть соображения по поводу...
- Ш-ш-ш-ш!
- Что? Это он, Луиза?
- Нет! Тихо, Ральф! Слушай!
Ральф прислушался. Вначале он ничего не услышал. Затем мысленно ощутил сжатие, щелчок. Очень медленный и осторожный на этот раз. С легкостью перышка, парящего в потоке теплого воздуха, Ральф скользнул немного вверх и услышал тихий продолжительный звук, похожий на скрип дверных петель. Было что-то знакомое - не в самом звуке, но в навеянной им ассоциации. Похоже на... "... Сигнализацию против взлома или на сигнал дымоулавливателя. Это зовут нас".
Луиза ледяными пальцами схватила его за руку:
- Вот оно, Ральф, - то, что мы ищем. Слышишь?
Конечно, Ральф слышал Но чем бы ни был этот звук, он не имел никакого отношения к серьгам Луизы... А без них он отсюда никуда не уйдет.
- Ну давай же, Ральф, давай! Мы должны его отыскать!
Он позволил Луизе увлечь себя дальше в глубину кладовой. Во многих местах завалы сувениров Атропоса фута на три возвышались над их головами Как удалось такому тщедушному коротышке, мерзкой козявке, справиться, Ральф не знал - возможно, с помощью левитации, - но в результате он потерял ориентировку среди завалов, пока они блуждали, петляя, поворачивая и иногда возвращаясь назад Наверняка он знал лишь то, что теперь звук стал громче: по мере их приближения к источнику гудения тот превратился в жужжание насекомого, неприятно действующее Ральфу на нервы. Завернув за угол, Ральф увидел гигантскую цикаду, уставившуюся на него тусклыми черно-коричневыми зрачками размером с грейпфрут.
Хотя отдельные ауры предметов, сваленных в сводчатом хранилище, и развеялись, как исчезает аромат цветка, засушенного между страницами книги, они все же присутствовали здесь, под слоем зловония Атропоса - даже на этом уровне восприятия, когда все чувства Ральфа были разбужены и настроены, невозможно было, улавливая эти ауры, не испытывать к ним отвращения. От немых следов смертей жертв Слепого Случая веяло ужасом и патетикой. Ральф понял, что ужасное место - не только музей или логовище крыс; оно было языческим храмом, где Атропос исполнял собственную версию Святого причастия используя вместо хлеба и вина печаль и слезы.
Блуждание Ральфа и Луизы по узким кривым проходам между кучами хлама стало мрачным разрушающим душу и тело экспериментом. Каждый невполнебесцельный поворот выставлял на обозрение сотни новых предметов, видеть и вспоминать о которых Ральфу не хотелось, каждый предмет издавал свой собственный крик боли и отчаяния. Ральф не удивлялся, что Луиза разделяла его чувства - идя позади него, женщина тихо всхлипывала сдерживая подкатывающие к горлу рыдания.
Здесь валялись искореженные детские саночки с привязанной к ним веревкой. Ребенок которому они принадлежали, скончался от конвульсий в морозный январский день 1953 года.
Был здесь и шест мажоретки обернутый по спирали красно-белыми тентами - девушку изнасиловали и забили до смерти камнем осенью 1967 года. Убийца, так и не пойманный спрятал, тело в небольшой пещере где ее останки вместе с прахом двух других жертв - покоятся и по сей день.
Обнаружили они и брошь с камеей, принадлежавшую женщине которой на голову упал кирпич, когда она шла по Мейн-стрит, чтобы купить свежий номер журнала "Вог" "Vogue" - один из самых популярных в Америке журналов для женщин: выйди дама из дома секунд на тридцать раньше или позже, она осталась бы в живых.
Находился здесь и дешевый нож мужчины, случайно застреленного во время охоты в 1937 году.
Видели они и компас бой-скаута, сломавшего шею во время подъема на гору
Катадин.
Тапочек маленького мальчика по имени Гейдж Крид, которого переехал бензовоз, мчавшийся с превышением скорости по шоссе N15 в Ладлоу. Кольца и журналы, брелки от ключей и зонтики, шляпы и очки, погремушки и радиоприемники. Они различались лишь видом, но суть их была одна и та же: тихие, печальные голоса людей, вычеркнутых из пьесы в середине второго акта, в то время как они еще разучивали свои роли, готовясь к третьему; людей, бесцеремонно изгнанных, чьи дела остались незавершенными, а обязательства невыполненными; людей, единственным преступлением которых было то, что они родились во владениях Слепого Случая... И попались на глаза сумасшедшему с ржавым скальпелем в руках.
Луиза всхлипывала:
- Ненавижу его! О, как я его ненавижу!
Ральф понимал, что она хочет сказать. Одно дело слушать разглагольствования Клото и Лахесиса о том, что Атропос является частью некой большой картины, возможно, даже служит Высшему Предопределению, и совсем другое - смотреть на кепку маленького мальчика, который упал в заброшенный подвал и умер в темноте, умер в агонии, умер, сорвав голос после шестичасового призывания любимой мамочки.
Ральф, протянув руку, дотронулся до кепки. Ее хозяина звали Билли
Уэтерби, и его последняя мысль была о мороженом.
Ральф сжал руку Луизы.
- Ральф, что происходит? Я слышу твои мысли - уверена, - но это, скорее, похоже на шепот.
- Я думал о том, как мне хочется сделать отбивную котлету из этого ублюдка, Луиза. Возможно, нам удастся проучить его, показав, каково не спать по ночам. Как ты относишься к подобной идее?
Луиза согласно кивнула.5
"Я не буду служить тому, во что я больше не верю, даже если это называется моим домом, родиной или церковью. Но я буду стараться выразить себя в той или иной форме жизни или искусства так полно и свободно, как могу, защищаясь лишь тем оружием, которое считаю для себя возможным, - молчанием, изгнанием и хитроумием"
Рейтинг: 790 баллов(2)
Статус: Зритель()
|
| |
| |
| Alan_Wake | Дата: Четверг, 22.04.2010, 19:04 | Сообщение # 166 |
|
Писатель
Группа: Пользователи
Сообщений: 579
Награды: 0
Статус: | Они дошли до места, в котором узкий коридор расходился в стороны.
Тихое постоянное гудение доносилось слева, оно казалось близким, судя по звуку. Теперь невозможно было идти бок о бок, а по мере их продвижения вперед проход все больше сужался. В конце концов Ральф вынужден был протискиваться боком.
Здесь красноватые выделения, оставленные Атропосом, становились гуще, они стекали по беспорядочным завалам сувениров, образуя на грязном полу небольшие лужицы. Теперь Луиза до боли сжимала руку Ральфа, но он не останавливал ее.
- Совсем как в Общественном центре, Ральф, - похоже, Атропос проводит здесь много времени.
Ральф согласно кивнул. Вопрос заключался в следующем: а что, если мистер Атропос появится прямо сейчас? Они приближались к тупику, забитому огромной кучей старья, но до сих пор не обнаружили источник гудения.
Монотонный звук сводил Ральфа с ума; как будто в голове у него билась муха.
По мере приближения к концу прохода он все больше убеждался в том, что объект их поиска находится по ту сторону кучи, преграждавшей им дорогу, - придется либо возвращаться, либо пробиваться вперед. Любой выбор предполагал больше затрат времени, чем они могли себе позволить. Ральфа начинало охватывать отчаяние.
Однако проход не оказался тупиком; слева можно было проползти под столом, уставленным тарелками с лежащими на них листами зеленоватой бумаги... И... Бледно-зеленая бумага. Нет, не совсем то. Кипы банкнот. На тарелках в полнейшем беспорядке валялись десятки, двадцатки, сотни. В соуснике лежала целая пачка банкнот достоинством в пятьдесят долларов, а из винной бутылки, свернутый в трубочку, пьяно выглядывал чек на пятьсот долларов. - Ральф! Боже мой, это же целое состояние!
Луиза смотрела не на стол - последние пять футов прохода представляли собой коридор из серо-зеленых денежных пачек. Они с Луизой оказались в коридоре, стены которого, если можно так сказать, были выложены из денег: теперь Ральф мог ответить на еще один волновавший его вопрос: откуда Эд
Дипно взял деньги для внесения залога... Но все же Ральф подозревал, что, несмотря на все богатства, с женщинами у лысоголового сукиного сына была напряженка.
Он наклонился, приглядываясь к просвету под столом Похоже, по ту сторону располагалась еще одна комната, очень маленькая. Красноватое свечение, исходившее оттуда медленно пульсировало, напоминая биение сердца.
Ральф показал рукой, затем взглянул на Луизу, та кивнула.
Опустившись на колени, Ральф прополз под заваленным деньгами столом, пробираясь в святыню, сооруженную Атропосом посреди вещей, грудой сваленных на полу.
Несомненно - это было то, за чем их послали, но Ральф по-прежнему не знал, что это такое Предмет похожий на мраморный шарик из детской игры, окружал саван, такой же непроницаемый, как и центр черной дыры. "Отлично. И что теперь?"
- Ральф, слышишь пение? Очень тихое?
Ральф с сомнением посмотрел на Луизу, затем оглянулся. Он уже успел возненавидеть это захламленное место, но хотя никогда не страдал клаустрофобией, почувствовал, как паническое желание побыстрее выбраться отсюда овладевает его мыслями. В голове раздался приглушенный голос. "Я не просто хочу этого, Ральф, мне это необходимо. Я сделаю все, что в моих силах, но если ты не завершишь то, что необходимо, ты будешь повергнут, и тогда какая разница, кому из нас чего хочется..."
Еле сдерживаемый страх в голосе говорившего вовсе не удивил Pальфа, потому что место было поистине ужасным - и не комната вовсе, а дно шахты, круглые стены которой выложены из украденных вещей, тостеров, подставок для ног, радиочасов, фотоаппаратов, книг, корзин, туфель, грабель. На уровне глаз Ральфа на ленточке висел пыльный, весь в вмятинах, разбитый саксофон.
Ральф протянул руку, желая убрать проклятый инструмент подальше с глаз, но вдруг представил, что это может привести к обвалу, который погребет их здесь заживо, и тут же отдернул руку. В то же самое время расширились границы его разума и обострилась способность к восприятию. На мгновение ему даже показалось, что он действительно что-то слышит - тихий вздох, словно шепот океана в морской раковине, - но затем все исчезло.
- Если здесь и раздаются голоса, Луиза, то я их не слышу - проклятая вещица заглушает их.
Ральф махнул рукой в сторону предмета, покоящегося в центре круга - черноты, лежащей за гранью всех предыдущих концепций черноты савана, являвшего собой апофеоз всех саванов. Но Луиза покачала головой:
- Нет, не заглушает, а высасывает их до последней капли.
Женщина взглянула на стонущий черный предмет с ужасом и отвращением: -
Проклятая штуковина высасывает жизнь из всех хранящихся здесь предметов...
Она пытается высосать жизнь и из нас.
Да, конечно. Теперь, когда Луиза произнесла это, Ральф почувствовал, как саван - или предмет, окруженный им, - давит на нечто, спрятанное в глубинах его мозга, толкает, крутит и расшатывает... Пытаясь вырвать это нечто, как вырывают зуб из розовой мякоти десны.
Пытается высосать из них жизнь? Глупо, но не в десятку. Ральф думал, что не их жизни нужны предмету, спрятавшемуся внутри савана, как и не их души... Он жаждал их жизненной силы. Их КА.
Глаза Луизы расширились, когда она уловила эту мысль... А затем взгляд их сместился, уставившись в точку чуть выше его плеча. Она потянулась вперед, протягивая руку, - Луиза, я не стал бы этого делать - ты все можешь обрушить на... Слишком поздно. Она что-то выдернула, посмотрела на вещицу с выражением ошеломленного понимания, затем протянула ее Ральфу:
- Оно еще живо - все здесь живое. Не знаю, как такое возможно, однако... Оно очень слабое. Почему?
Луиза протягивала ему белый тапочек, некогда принадлежавший либо ребенку, либо миниатюрной женщине. Взяв его в руки, Ральф услышал мягкое, словно отдаленное пение. Звук такой одинокий, как ноябрьский ветер в холодный день, но непередаваемо приятный - полная противоположность, режущему слух скрипу черного предмета, лежащего на полу. Несомненно, поющий голос был знаком ему.
На носке тапка виднелось бордовое пятно. Первой мыслью Ральфа было - шоколадное молоко, но затем он понял, что это такое на самом деле: засохшая кровь. В этот момент он вновь оказался возле "Красного яблока", подхватывая
Натали, прежде чем Элен выпустила малютку из рук. Он вспомнил, как переплелись ноги Элен; как она качнулась назад, наваливаясь на дверь магазина, словно пьяный на столб, протягивая к нему руки. "Дай мне ре-бе-енка... Дай мне Нат-ли".
Ральфу был знаком поющий голос, потому что он принадлежал Элен. В тот день этот тапок был на ее ноге, а капля крови упала на носок либо из разбитого носа Элен, либо из раны на щеке.
А голос все пел и пел, не перекрываемый скрежетом черного предмета в саване, и теперь слух Ральфа - или то, что служило слухом в мире аур, - обострился до предела, улавливая голоса остальных предметов. Они пели, составляя печальный хор.
Живые, Поющие.
Они могут петь - все вещи, собранные здесь, могут петь, потому что и их хозяева еще могут петь.
Их хозяева еще живы.
Ральф снова посмотрел вверх, заметив теперь, что, хотя некоторые предметы выглядят старыми - помятый саксофон, например, - почти все они сделаны недавно; в этом алькове не было велосипедных колес выпуска девяностых годов прошлого столетия. Ральф заметил три комплекта часов все они оказались электронными. Совсем новый бритвенный станок, тюбик губной помады, на котором еще сохранился ценник "Райт-Эйд".
- Луиза, Атропос украл эти вещи у людей, которые соберутся сегодня вечером в Общественном центре. Так?
- Да, уверена.Он указал на черный кокон, голосивший на полу, почти перекрывающий своим визгом песнь... Высасывая ее из окружавших его предметов, питаясь ею.
"Я не буду служить тому, во что я больше не верю, даже если это называется моим домом, родиной или церковью. Но я буду стараться выразить себя в той или иной форме жизни или искусства так полно и свободно, как могу, защищаясь лишь тем оружием, которое считаю для себя возможным, - молчанием, изгнанием и хитроумием"
Рейтинг: 790 баллов(2)
Статус: Зритель()
|
| |
| |
| Alan_Wake | Дата: Четверг, 22.04.2010, 19:04 | Сообщение # 167 |
|
Писатель
Группа: Пользователи
Сообщений: 579
Награды: 0
Статус: | - Что бы ни находилось внутри этого савана, оно имеет непосредственное отношение к тому, что Клото и Лахесис называли нитью управления. Именно оно связывает все эти предметы - все эти жизни - воедино.
- И это превращает их в КА-ТЕТ, правильно?
Ральф возвратил тапок Луизе:
- Мы заберем его с собой. Он принадлежит Элен.
- Знаю.
Луиза долго смотрела на тапок, затем совершила то, что Ральф нашел как крайне умное действие: оторвала полоску кружева от комбинации и привязала тапок к запястью левой руки наподобие браслета.
Ральф приблизился к савану и склонился над ним. Приближаться оказалось трудно, но еще труднее было остановиться рядом - все равно что прижаться ухом к мотору мощного сверлильного станка или смотреть на яркий свет, не жмурясь. На сей раз среди жужжания можно было различить отдельные слова - те самые, которые они слышали, приближаясь к краю савана, нависшего над
Общественным центром: "Уходите..."
Ральф зажал уши ладонями, но это, конечно, не помогло. Звук раздавался не снаружи. Ральф опустил руки и взглянул на Луизу:
- Есть какие-нибудь соображения? Что делать дальше?
Ральф не знал, чего именно он ждет от нее, но ответ получил неожиданный:
- Разрежь его и забери то, что находится внутри, - и сделай это немедленно. Та вещь опасна. К тому же ты не задумывался, что она может звать
Атропоса на помощь, кудахтая, как курица, призывающая Джека, из сказки о бобовом стручке?
Вообще-то Ральф обдумывал такую возможность, хотя и не в столь ярких образах. "Ладно, - подумал он. - Открыть ящик и вытащить приз.
Но только как это сделать?"
Ральф вспомнил поток света, которым он выстрелил в Атропоса, приманивающего к себе Розали. Но здесь подобный трюк может скорее навредить, чем помочь: а вдруг он спугнет предмет, который им следует взять? "Вряд ли тебе удастся задуманное".
Ральф и сам сомневался в успехе своей миссии... Но если ты окружен вещами, хозяева которых должны умереть к восходу солнца, - раздумья не самый лучший выход из положения. "Мне нужна не молния, а ножницы, острые ножницы Клото и Лахесиса..."
Ральф уставился на Луизу, пораженный ясностью образа.
- Не знаю, о чем ты подумал, но сделай это как можно скорее.
6
Ральф посмотрел на правую руку - руку, с которой исчезли морщины и признаки артрита, руку, окруженную ярко-голубой короной света. Чувствуя себя глуповато, Ральф выставил указательный и средний пальцы, прижав остальные к ладони, вспоминая детскую игру - камень разбивает ножницы, ножницы режут бумагу, бумага прикрывает камень. "Стань ножницами, - подумал он. - Мне нужны ножницы.
Помоги".
Ничего. Он взглянул на Луизу, та смотрела на него с пугающей безмятежностью. "О, Луиза, если бы ты только знала", - подумал Ральф, но тут же стер свою мысль. Потому что он почувствовал нечто.
Да. Нечто.
На этот раз он не стал облекать мысли в слова, а создал образ: не те ножницы, которыми Клото перерезал "веревочку" Джимми В., а огромные ножницы его матери для стрижки овец - длинные, узкие лезвия, острые как бритва.
Погружаясь все глубже в состояние концентрации, Ральф даже увидел два слова, выгравированных на лезвии: "ШЕФФИЛДСКАЯ СТАЛЬ". Он вновь ощутил внутреннее изменение, но уже не щелчок и не мигание, а медленное и чрезвычайно мощное мышечное напряжение. Ральф сосредоточил взгляд на пальцах руки и усилием воли заставил созданные воображением ножницы открыться и закрыться. Когда образ подчинился ему, Ральф медленно развел и свел пальцы, создавая сужающуюся и раскрывающуюся букву "М".
Теперь он чувствовал, как энергия, заимствованная им у Нирваны и бродяги, собирается в голове и, покалывая мурашками стекает в пальцы правой руки.
Аура, окружающая выставленные указательный и средний пальцы, сгущалась... И удлинялась, принимая форму узких лезвий. Ральф подождал, пока аура удлинилась на пять дюймов, затем развел и свел пальцы. Лезвия открылись и закрылись.
- Давай, Ральф! Действуй!
Да - он не мог позволить себе ждать и экспериментировать. Он чувствовал себя аккумулятором, с помощью которого пытаются завести слишком большую машину. Ральф чувствовал, как вся его энергия стекает по руке в лезвия. Это не могло продолжаться долго.
Наклонившись, Ральф вонзил сведенные вместе лезвия в саван. Он так увлекся созданием ножниц, что перестал слышать - по крайней мере, осознанно хриплое жужжание, - но когда острия ножниц вонзились в черную оболочку, саван внезапно зашелся криком боли и тревоги. Ральф увидел, как из савана потекла густая темная жидкость, по виду напоминающая кровянистый гной. И в то же время поток энергии из него самого усилился вдвое. Ральф понял, что он видит, как его собственная аура медленными волнами стекает по руке, и чувствует, как она истончается вокруг него, ослабляя защиту.
- Торопись, Ральф! Торопись!
Он напрягся и раскрыл пальцы. Мерцающие голубые лезвия также раскрылись, вспарывая черное яйцо. Оно взвизгнуло, и две ярко-красные вспышки пробежали по его поверхности. Ральф сжал пальцы и увидел, как лезвия, выросшие на них, резко захлопнулись, разрезая плотное черное вещество, бывшее наполовину скорлупой, наполовину плотью. Ральф вскрикнул.
Но причиной тому была не боль, а изнурительная усталость. "Наверное, то же самое чувствует истекающий кровью человек", - подумал он. Внутри шара сверкнуло что-то золотое.
Ральф собрал всю свою силу и открыл пальцы для еще одного разреза.
Вначале он сомневался, что ему это удастся - казалось, пальцы склеены "Суперцементом", - но они, наконец, открылись, расширяя порез. Теперь он видел спрятанный внутри предмет: маленький, круглый, сверкающий. Внезапно сердце затрепетало у него в груди. Мигнули голубые лезвия.
- Луиза! Помоги!
Женщина обхватила его запястье. Ральф почувствовал, как сила загудела в нем обновленными волнами. Он удивленно наблюдал, как уплотнялись ножницы.
Теперь лишь одно лезвие было голубым, второе сверкало жемчужно-серым цветом.Луиза, выкрикивая: - Разрезай! Разрезай немедленно!
"Я не буду служить тому, во что я больше не верю, даже если это называется моим домом, родиной или церковью. Но я буду стараться выразить себя в той или иной форме жизни или искусства так полно и свободно, как могу, защищаясь лишь тем оружием, которое считаю для себя возможным, - молчанием, изгнанием и хитроумием"
Рейтинг: 790 баллов(2)
Статус: Зритель()
|
| |
| |
| Alan_Wake | Дата: Четверг, 22.04.2010, 19:13 | Сообщение # 168 |
|
Писатель
Группа: Пользователи
Сообщений: 579
Награды: 0
Статус: | Ральф сомкнул пальцы, теперь лезвия проделали в саване широкий разрез.
Саван, издав последний дрожащий крик.
Стал полностью красным и исчез.
Лезвия ножниц, выросшие на пальцах Ральфа, вспыхнув, растворились.
Ральф прикрыл глаза, чувствуя, как пот крупными теплыми каплями, словно слезы, струится по его щекам.
- Луиза? Как ты?
- Ничего... Только истощена. Не представляю, как я смогу добраться до лестницы, не говоря уже о том, чтобы подняться наверх. Не уверена, что я могу хотя бы встать на ноги.
Ральф открыл глаза и, опершись руками о согнутые колени, наклонился вперед. На полу, на месте савана, лежало мужское обручальное кольцо. На внутренней стороне было выгравировано: "Э. Д. - Э. Д. 8-5-87".
Элен Дипно и Эдвард Дипно. Пятого августа 1987 года. Именно за этим они и пришли сюда. У Эда было украдено кольцо. Оставалось лишь взять кольцо...
Положить его в карман... Отыскать серьги Луизы... И выбраться отсюда.
7
Когда Ральф потянулся к кольцу, в уме у него промелькнули строки стихотворения - не Стивена Добинса на этот раз, а Толкина, выдумавшего хоббитов, о которых размышлял Ральф в уютной, увешанной фотографиями гостиной Луизы. Лет тридцать назад Ральф читал о Фродо, Гендэлфе, Сороне и
Темном Господине - историю Имеется в виду роман Дж. Р. Толкина "Властелин колец"., столь похожую на происходящее сейчас, что Ральф даже вспомнил о ней, - но строчки легко всплыли в его памяти:
Одно кольцо, чтоб править всем и сущим.
Одно кольцо, чтоб отыскать их на земле.
Одно кольцо, чтобы связать их всех, живущих, И привести в страну
Мордор, Где Тени бродят в полной мгле. "Я не могу взять кольцо, - подумал Ральф. - Оно столь же крепко привязано к колеснице КА, как я и Луиза, и я не смогу взять кольцо. Или, возможно, прикоснуться к нему будет все равно что тронуть оголенный провод тока высокого напряжения, и я умру прежде, чем успею осознать происходящее".
И все же Ральф не верил, что такое возможно. Если кольцо нельзя было взять, то почему тогда его защищал саван? Если кольцо нельзя было взять, то почему тогда силы, стоящие за Клото и Лахесисом - и Дорренсом, не следует забывать и о Дорренсе, - отправили их с Луизой в это путешествие? "Одно кольцо, чтоб править всем и сущим.
Одно кольцо, чтоб отыскать", - подумал Ральф, смыкая ладонь вокруг обручального кольца Эда.
Мгновенная боль пронзила руку; и в то же мгновение нежно поющие голоса украденных Атропосом предметов слились в гармоничном крике триумфа.
Из груди Ральфа вырвался звук - может быть, крик, а может, стон, он поднял кольцо, крепко зажав его в правой руке. Ощущение победы пело в его венах наподобие вина или...
- Ральф.
Он взглянул на женщину, но Луиза смотрела на то место, где лежало кольцо Эда Дипно, в ее глазах застыло выражение страха и замешательства. Где было кольцо Эда, где по-прежнему лежало кольцо Эда. Тот же самый поблескивающий золотой кружок с надписью: "Э. Д. - Э. Д. 8-5-87" на внутренней стороне.
Ральфу с трудом удалось сдержать охватившую его панику. Он разжал ладонь, ожидая, что кольцо исчезло вопреки его ощущению, но оно лежало в центре ладони, между линией любви и линией жизни, отражая зловещий красный свет страшного логова. "Э. Д. - Э. Д. 8-5-87"
Два идентичных кольца.
8
Одно в руке, другое на полу, никаких отличий. По крайней мере, Ральф таковых не видел.
Луиза потянулась к кольцу, заменившему первое, и взяла в руки.
Пока они рассматривали его, над полом разлилось призрачно-золотистое свечение, уплотнившееся в третье обручальное кольцо. Как и у первых двух, по внутреннему кругу шла надпись: "Э. Д. - Э. Д. 8-5-87"
Ральф припомнил еще один рассказ - не длинную сказку Толкина о кольце, а рассказ доктора Цейсса, который он читал детям сестры Кэролайн в начале пятидесятых. Прошло столько лет, но Ральф никогда не забывал эту сказку, более глубокую и волнующую, чем обычная трескотня доктора по поводу крыс и котов. Сказка называлась "Пятьсот шляп Бартоломью Каббинса" - неудивительно, что он вспомнил о ней сейчас.
Бедняга Бартоломью, к несчастью, прибыл в город из деревни как раз в тот момент, когда там находился Король. В присутствии августейшего все его подданные должны снимать шляпы, и Бартоломью безуспешно пытался справиться с этой задачей; каждый раз на месте снятой шляпы появлялась точно такая же.
- Ральф, что происходит? Что это значит?
Он покачал головой, переводя по кругу взгляд с одного кольца на следующее. Три одинаковых кольца, как и шляпы бедняги Бартоломью Каббинса, которые он пытался снять.
Хотя нет, спустя некоторое время шляпы на голове несчастного Бартоломью стали изменяться, становясь все более высокими и вычурными. "Неужели то же самое будет происходить и с кольцами. Ральф?
Ты уверен?"
Нет, он так не считал. Подняв первое кольцо, Ральф испытал резкую боль,
Луиза, однако, не выказала никаких признаков физического дискомфорта. "И голоса - я не слышал их крика, когда Луиза поднимала второе кольцо".
Ральф наклонился и подобрал третье кольцо. Ни боли, ни крика предметов, составлявших стены помещения, - лишь тихое пение. А в это время на месте предыдущих колец материализовалось четвертое, но Ральф едва взглянул на него. Он смотрел на первое кольцо, лежащее между линией любви и линией жизни на ладони правой руки. "Одно кольцо, чтоб править всем и сущим, - подумал он. - Одно кольцо, чтобы связать их всех. И это именно ты, красавчик. Все остальные - подделка".
Ведь можно и проверить. Ральф приложил кольца к ушам. Кольцо в левой руке молчало; в правой же то, которое он извлек из савана, издало слабое эхо последнего вскрика черного шара.Кольцо в правой руке было живым.
"Я не буду служить тому, во что я больше не верю, даже если это называется моим домом, родиной или церковью. Но я буду стараться выразить себя в той или иной форме жизни или искусства так полно и свободно, как могу, защищаясь лишь тем оружием, которое считаю для себя возможным, - молчанием, изгнанием и хитроумием"
Рейтинг: 790 баллов(2)
Статус: Зритель()
|
| |
| |
| Alan_Wake | Дата: Четверг, 22.04.2010, 19:13 | Сообщение # 169 |
|
Писатель
Группа: Пользователи
Сообщений: 579
Награды: 0
Статус: | - Ральф?
Холодное, требовательное пожатие руки Луизы. Ральф взглянул на женщину и выбросил кольцо из левой руки. Он поднял другую руку и, как в телескоп, внимательно посмотрел на напряженное, удивительно молодое лицо Луизы сквозь кольцо.
- Вот оно. Остальные - лишь чисто мнимые - наподобие чисел в сложной математической задаче.
- Эти кольца ничего не значат?
Ральф поколебался, не зная, что ответить... Потому что кольца были важны. Но Ральф не знал, как облечь интуитивное понимание в слова.
Пока фальшивые кольца продолжают появляться на полу наподобие шляп на голове бедняги Бартоломью, будущее, представленное саваном вокруг
Общественного центра Дерри, оставалось единственным возможным будущим.
Однако первое кольцо, украденное Атропосом у Эда (возможно, когда тот спал рядом с Элен в уютном домике, опустевшем теперь), могло все изменить.
Дубликаты являлись фальшивками, сохраняющими форму КА, - так спицы, лучами расходящиеся из ступицы, сохраняют форму колеса. Оригинал, однако...
Ральф подумал, что оригинал и был самой ступицей: одно кольцо, чтобы связать их всех.
Он с силой сжал кольцо, ощущая, как оно врезается в ладонь, затем опустил в карман. "Одного нам не сказали насчет КА, - подумал Ральф. - Они не предупредили об изворотливости. Точно так старая, умудренная жизнью рыба не срывается сразу с крючка, а продолжает биться в руке, пытаясь вырваться на свободу".
Похоже на карабканье по песчаной дюне - через каждые два шага вперед скатываешься на шаг назад. Они отправились в Хай-Ридж и выполнили что-то, но
Ральф не знал - что, хотя Дорренс и заверил их в правильности действий; согласно старине Дору, главную задачу им предстояло выполнить здесь. Они пришли сюда и взяли украденное у Эда, но этого было по-прежнему недостаточно, почему? Потому что КА - это рыба, КА - песчаная дюна, КА - колесо, не желающее останавливаться и сминающее все на своем пути. Колесо с невероятным количеством спиц.
Но больше всего КА походило на кольцо.
На обручальное кольцо.
Внезапно Ральф понял, что разговоры на больничной крыше и все попытки
Дорренса объяснить не могли выразить суть происходящего: необозначенный статус Эда, его неустойчивое положение между Предопределением и Слепым
Случаем плюс встреча сбитого с толку Эда с Атропосом наградили его огромной силой. Открылась дверь, в которую проник демон по прозвищу Кровавый Царь, обладающий большей мощью, чем Клото, Лахесис и Атропос вместе взятые.
И вряд ли этого демона может остановить Ральф Робертс.
- Ральф?
- Одно кольцо, чтоб править всем, Луиза, - одно кольцо, чтоб отыскать.
- О чем ты говоришь?
Он похлопал по карману, ощущая выпуклость кольца Эда, затем обнял женщину за плечи:
- Фальшивые кольца-подделки - спицы, но вот это - ступица.
Убери ступицу, и колесо не сможет повернуться.
- Ты уверен?
Да, он был уверен. Но не знал, как все сделать.
- Да. А теперь идем - выберемся отсюда, пока еще есть возможность.
Ральф предоставил Луизе возможность первой пролезть под обеденным столом, затем, опустившись на колени, последовал за ней. На мгновение он задержался и оглянулся через плечо. Его глазам предстало ужасное зрелище: хотя жужжание не вернулось, вокруг фальшивого кольца образовывался саван, приглушая сверкание золота.
Ральф, как завороженный, смотрел на происходящее, затем усилием воли отвел взгляд и пополз дальше.
9
Ральф опасался, что они потратят ценное время, кружа по запутанному лабиринту склада Атропоса, но возвращение назад оказалось делом нетрудным.
Их собственные следы, тающие, но вполне видимые, оказались отличным гидом. Когда ужасная комната осталась позади, Ральф почувствовал себя немного сильнее, однако Луиза шаталась из стороны в сторону. Очутившись в грязном обиталище Атропоса, Луиза навалилась на Ральфа всем своим весом.
Он справился о ее самочувствии. Луиза, пожав плечами, вымученно улыбнулась: - Мои проблемы связаны с пребыванием в этом месте. И неважно, насколько высоко мы поднялись, все равно здесь ужасно. Как только я попаду на свежий воздух, мне станет лучше. Честно.
Ральф надеялся, что она права. Теперь, входя в логово Атропоса, он уже придумывал предлог, чтобы отправить Луизу вперед. Это дало бы ему возможность быстро обыскать помещение. Если он не найдет серьги, то это значит, что они все еще в ушах Атропоса.
Ральф заметил, что комбинация вновь выглядывает из-под юбки Луизы, и хотел сказать ей об этом, когда боковым зрением уловил неясное движение. Он подумал, что на обратном пути они забыли об осторожности - возможно, виной тому усталость, - и теперь за беспечность им придется платить высокую цену.
- Луиза, осторожно!
Слишком поздно. Ральф почувствовал, как дернулась ее рука, когда создание в грязном халате обхватило ее за талию и потащило назад. Голова
Атропоса доходила Луизе лишь до подмышек, однако карлик все же простер свое грязное лезвие над ней. Когда Ральф инстинктивно бросился к Атропосу, тот опустил скальпель, касаясь лезвием жемчужно-серой "веревочки", выходящей из нимба вокруг головы Луизы. Карлик оскалил зубы в торжествующей ухмылке: Ни шага вперед, Шот-таймер... Ни единого!Ну что ж, по крайней мере, ему не надо беспокоиться об украденных серьгах Луизы. Те сверкали в мочках ушей Атропоса. Скорее именно их вид, а не окрик удержал Ральфа на месте.
"Я не буду служить тому, во что я больше не верю, даже если это называется моим домом, родиной или церковью. Но я буду стараться выразить себя в той или иной форме жизни или искусства так полно и свободно, как могу, защищаясь лишь тем оружием, которое считаю для себя возможным, - молчанием, изгнанием и хитроумием"
Рейтинг: 790 баллов(2)
Статус: Зритель()
|
| |
| |
| Alan_Wake | Дата: Четверг, 22.04.2010, 19:14 | Сообщение # 170 |
|
Писатель
Группа: Пользователи
Сообщений: 579
Награды: 0
Статус: | Скальпель поднялся вверх... Но только чуть-чуть.
Кажется, вы у меня кое-что забрали, Шоттеры? Не надо отрицать, я знаю.
А теперь вы мне его отдадите.
Скальпель вновь приблизился к "веревочке" Луизы и тупым концом погладил ее.
Ты вернешь мне его, иначе эта сука умрет прямо у тебя на глазах ты будешь стоять и наблюдать, как ее аура превращается в черный саван.
Нравится такая перспектива? Отдавай кольцо.
Глава двадцать шестая
1
Ухмылка Атропоса сияла отвратительным триумфом и... "И страхом. Он застал тебя врасплох. Он держит скальпель возле "веревочки" Луизы, сжимая ее шею рукой, и все же он боится тебя до смерти.
Почему?"
Ну же! Хватит терять время, дерьмоголовый! Отдавай кольцо!
Ральф медленно полез в карман и нащупал кольцо, размышляя, почему
Атропос не убил Луизу сразу. Он же наверняка не намерен их отпускать. "Он боится, что я могу оглушить его телепатическим ударом каратэ.
И это только начало. Думаю, он боится, что я скручу его. Боится сущности, управляющей им. Боится Кровавого Царя. Так ты боишься своего хозяина, мой отвратительный дружок?"
Ральф зажал кольцо между большим и указательным пальцами:
- Подойди и возьми. Не стесняйся.
Лицо Атропоса перекосилось от ярости:
Я убью ее, разве ты не слышал? Или ты добиваешься ее смерти?
Ральф очень медленно поднял левую руку.
Ответ был неутешительным. Вряд ли у него хватит сил раскроить эту лысую голову. К тому же... Ральфу не понравилось то, что он увидел: на смену панической ухмылке Атропоса пришла спокойная уверенность. Он почувствовал, как безумные глазки ощупывают взглядом его лицо, тело, но в основном его ауру. Ральф четко представил себе механика, проверяющего, сколько бензина осталось в машине. "Сделай же что-нибудь, - взглядом прекрасных глаз молила
Луиза. - Пожалуйста, Ральф".
Но он не знал, что делать. Не было ни единой идеи.
Ухмылка Атропоса стала еще увереннее и наглее:
Да ты разоружен, Шотти. Как печально.
- Только тронь ее и на своей шкуре почувствуешь, кусок дерьма.
Атропос ухмылялся:
Тем, что у тебя осталось, ты и крысу не сможешь отпугнуть. Почему бы не стать пай-мальчиком и не отдать кольцо...
- Ах ты, ублюдок!
Это Луиза вступила в разговор. Она уже не смотрела на Ральфа; она смотрела в зеркало, перед которым Атропос примерял последние приобретения - платок Розали, скажем, или панаму Билла Мак-Говерна. В ее широко открытых глазах бушевала ярость, и Ральф знал - почему.
- Это МОЕ, подлый вор!
Она резко рванулась назад, используя преимущество в весе и прижимая
Атропоса к стене. Карлик захрипел. Рука, сжимающая скальпель, взметнулась вверх; лезвие вонзилось в сухую штукатурку. Луиза повернулась к коротышке, лицо ее пылало яростью - женщина была так разительно не похожа на "нашу
Луизу", что Мак-Говерн упал бы в обморок, увидь он ее сейчас. Ее руки тянулись к ушам карлика. Палец Луизы вонзился ему в щеку Атропос взвыл, как собака, которой наступили на лапу, затем вновь схватил женщину за талию и повернул ее спиной к себе.
Он уже приготовился перерезать "веревочку", когда Ральф угрожающе покачал пальцем правой руки. Вырвавшаяся из ногтя слабая, еле различимая вспышка света ударилась о лезвие скальпеля, моментально отбрасывая его прочь от "веревочки" Луизы. И все; Ральф почувствовал, что его личное оружие теперь опустошено.
Атропос скалил зубы из-за плеча Луизы, в то время как женщина извивалась в его руках. Она не пыталась вырваться; она хотела развернуться, имитируя жест пилы. Атропос сжался.
- Если ты прикоснешься к ней лезвием, я так ударю, что тебе придется собирать мозги по стенке. Я не шучу.
Отдай кольцо. Смертный. "Они не могут лгать. - внезапно припомнил Ральф. - Не знаю, говорили ли мне об этом или я понял интуитивно, но они не могут лгать.
А вот я могу."
- Вот что я скажу тебе мистер А. Пообещай, что выполнишь условия сделки, и кольцо твое.Атропос бросил на него взгляд, в котором сквозило сомнение, смешанное с подозрительностью:
"Я не буду служить тому, во что я больше не верю, даже если это называется моим домом, родиной или церковью. Но я буду стараться выразить себя в той или иной форме жизни или искусства так полно и свободно, как могу, защищаясь лишь тем оружием, которое считаю для себя возможным, - молчанием, изгнанием и хитроумием"
Рейтинг: 790 баллов(2)
Статус: Зритель()
|
| |
| |
| Alan_Wake | Дата: Четверг, 22.04.2010, 19:14 | Сообщение # 171 |
|
Писатель
Группа: Пользователи
Сообщений: 579
Награды: 0
Статус: | Сделка? Что ты имеешь в виду?
- Ральф, нет!
Ральф посмотрел на женщину, затем на Атропоса и поднес левую руку к щеке, не раздумывая, как этот жест будет воспринят лысоголовым доктором-коротышкой. Скальпель плотнее прижался к "веревочке", образуя темное пятно в точке соприкосновения. Крупные капли пота выступили на лбу
Атропоса, а когда он заговорил, в голосе его билась паника:
Не смей метать в меня молнии! Она умрет, если ты сделаешь это!
Ральф поспешно опустил руку, затем, словно провинившийся мальчуган, сцепил руки за спиной. Кольцо Эда по-прежнему было зажато в кулаке, и, не раздумывая, Ральф опустил его в задний карман брюк. И только в этот момент он понял, что не намерен отдавать кольцо. Даже если это будет стоить Луизе жизни - им обоим, - он не отдаст кольцо.
Хотя, возможно, до этого дело и не дойдет.
- Сделка означает, что мы оба уйдем, мистер А., - я отдам тебе кольцо, а ты мне мою подругу. И ты пообещаешь, что не причинишь ей вреда.
Что скажешь?
Нет, Ральф, нет!
Но слова не могли передать всех ощущений Атропоса. Его взгляд горел таким страхом, такой бессильной яростью! Если когда-нибудь он и жалел, что не способен лгать, то сейчас пожалел наверняка. А ведь требовалось от него лишь одно - сказать: "Сделка состоялась", и тогда Ральфу пришлось бы туго.
Но Атропос не мог сказать, потому что не мог лгать. "Он знает, что его загнали в угол, - подумал Ральф.
- И тут совсем не важно, перережет он "веревочку"
Луизы или отпустит ее, - он считает, что в любом случае я расправлюсь с ним, и он не ошибается". "И что же ты можешь с ним сделать, любимый, - раздался голос Кэролайн, в котором сквозило сомнение. - Много ли в тебе осталось силенок после вскрытия савана, окружавшего кольцо, чтобы напасть на него?"
Луиза вовсю колотила ногами, стараясь своим весом придавить Атропоса и, не раздумывая над тем, что он делает, Ральф бросился вперед, падая на колени и разводя руки в стороны. Он был похож на обезумевшего жениха, делающего предложение. Луиза чуть не ударила его в горло. Ральф дернул за подол нижней юбки, соскользнувшей с шелковым шорохом. А Луиза продолжала кричать:
- Гнусный вор! Вот тебе, вот! Нравится?
Атропос вскрикнул от боли, а когда Ральф взглянул вверх, то увидел, что
Луиза вцепилась зубами в правое запястье коротышки. Скальпелем, зажатым в левой руке, Атропос попытался перерезать ее "веревочку", промахнувшись лишь на дюйм. Ральф вскочил на ноги, и, по-прежнему не понимая, что делает, накинул розовый шелк нижней юбки на занесенную над Луизой руку Атропоса... И на его голову.
- Уходи от него, Луиза! Беги!
Она вырвалась из рук карлика и, пошатываясь, побрела к столу в центре норы, вытирая с губ кровь Атропоса... Но лицо ее по-прежнему пылало гневом.
Атропос, барахтаясь в розовом шелке, метнулся за ней. Но Ральф перехватил его и оттолкнул к арке:
- Не получится, дружок!
Отпусти меня! Отпусти сейчас же, ублюдок! Ты этого не сделаешь! Самое странное, что он действительно верит в это, подумал Ральф. "Ему так долго никто не мешал, что он абсолютно забыл, на что способны
Шот-таймеры. Но я это исправлю".
Ральф вспомнил, как Атропос перерезал "веревочку" Розали после того, как собака покорно лизнула его руку, и ненависть к этому хитрому, злобному, безумному чудовищу взорвалась в нем наподобие перезревшего шампиньона. Он ухватился за край нижней юбки Луизы и дважды обмотал ее вокруг кулака, натягивая материю так плотно, что под ней розовой посмертной маской проступили черты Атропоса.
Затем, когда острие скальпеля принялось разрезать материю, Ральф раскрутил Атропоса, словно древний воин пращу, бросая камень, и вышвырнул его в дверной проем. Упади Атропос, он пострадал бы не так сильно, но он не просто упал; он с грохотом ударился о камень, лежавший перед порогом, вскрикнул от боли и опустился на колени. На розовом шелке стали распускаться кровавые цветы. Скальпель исчез в прорези. Ральф ринулся вслед за Атропосом, когда скальпель появился вновь, расширяя прорезь, сквозь которую виднелось искаженное лицо создания. Из носа Атропоса хлестала кровь, лоб и виски также были обагрены кровью.
Прекрати! Предупреждаю тебя. Смертный! Ты пожалеешь, что вообще появился на этот... Проигнорировав угрозу, Ральф со всей силой швырнул
Атропоса вперед.
Руки карлика по-прежнему были запутаны в нижней юбке, и он проехал по полу лицом. Крик боли и удивления вырвался из груди Атропоса. Удивительно, но где-то глубоко в мозгу Ральф услышал нашептывания Луизы, убеждавшей, что достаточно - вполне достаточно. Она просила не убивать этого психа, не причинять боли созданию, только что пытавшемуся покончить с ним. Атропос хотел перевернуться на спину, но Ральф ударил его еще раз и прижал коленом к полу.
- Не двигайся, дружок! Мне больше нравится, когда ты лежишь спокойно!
Ральф взглянул на Луизу и заметил, что ярость ее ушла так же внезапно, как и пришла, - словно каприз погоды. Например, торнадо, обрушившийся посреди ясного неба, сорвавший крышу с сарая, а затем вновь исчезнувший.
Луиза указывала на Атропоса:
- У него мои серьги, Ральф. Этот вор носит мои серьги.
- Я знаю. Видел.
Ухмыляющееся лицо Атропоса показалось в разрезе шелка, являя собой обличье самого уродливого младенца в момент появления на свет. Ральф ощущал, как поя его коленом дрожат напряженные мышцы спины отвратительного чудовища, и вспомнил пословицу: "Поймавший тигра за хвост не дерзнет отпустить его".
Именно теперь, в подземном логове, ощущая себя персонажем сказки, придуманной безумцем, Ральф постиг некий высший смысл этой пословицы.
Внезапная ярость Луизы и случайное неведение Атропоса позволили Ральфу хотя бы временно одержать верх. Вопрос, не терпящий отлагательства, заключался в следующем: что делать дальше?
Рука, сжимающая скальпель, сделала взмах, но удар оказался слабым и ненаправленным. Ральф с легкостью увернулся. Всхлипывая и изрыгая проклятия, но явно не испытывая страха, Атропос вновь набросился на него: Дай мне только встать, старый ублюдок! Глупый седой Шоттаймер!
Морщинистый урод!- В последнее время я выгляжу намного лучше, дружище! Разве ты не заметил?
"Я не буду служить тому, во что я больше не верю, даже если это называется моим домом, родиной или церковью. Но я буду стараться выразить себя в той или иной форме жизни или искусства так полно и свободно, как могу, защищаясь лишь тем оружием, которое считаю для себя возможным, - молчанием, изгнанием и хитроумием"
Рейтинг: 790 баллов(2)
Статус: Зритель()
|
| |
| |
| Alan_Wake | Дата: Четверг, 22.04.2010, 19:14 | Сообщение # 172 |
|
Писатель
Группа: Пользователи
Сообщений: 579
Награды: 0
Статус: | Глупец! Безумный Шот-таймер! Ты еще пожалеешь! Раскаешься! "Ну что ж, - подумал Ральф. - По крайней мере, он не просит. Я ожидал, что теперь он будет умолять меня".
Атропос продолжал орудовать скальпелем. Ральф без особого труда нанес пару-другую слабых ударов, затем одной рукой схватил за горло распростертого на полу уродца. - Ральф! Нет! Не надо! Он покачал головой, не понимая, что выражает его жест: раздражение, уверенность или то и другое вместе.
Прикоснувшись к Атропосу, Ральф почувствовал, что тот весь дрожит.
Лысоголовый хрипло вскрикнул, но Ральф не убрал руку, пытаясь сжать горло противника и не удивляясь тому, что не может этого сделать. И тем не менее, разве не говорил Лахесис, что только Шот-таймер может противостоять воле
Атропоса? Но каким образом?
Атропос гнусно захихикал.
- Пожалуйста, Ральф! Не убивай его! Давай заберем мои серьги и уйдем!
Атропос скосил глаза на Луизу, затем обратился к Ральфу Робертсу:
Неужели ты считаешь, что можешь убить меня. Смертный?
Подумай хорошенько.
Ральф так не считал, но он хотел убедиться наверняка.
Жизнь коварная штука, Смертный. Почему бы тебе не отдать мне кольцо?
Все равно рано или поздно я заберу его.
- Да пошел ты... Дешевая перепалка. Но главный вопрос так и остался без ответа. Как же он должен поступить с этим чудовищем? "Что бы там ни было.
Но ты не можешь действовать, пока за твоей спиной стоит Луиза, - посоветовал голос, не совсем похожий на шепот Кэролайн. - Она была великолепна в своей ярости, но теперь ярость прошла. Луиза слишком мягкосердечна для последующих событий, Ральф. Тебе необходимо выпроводить ее отсюда".
Ральф повернулся к Луизе. Глаза женщины были полузакрыты, она в любой момент могла опереться на стену и так заснуть.
- Луиза, я хочу, чтобы ты ушла отсюда. Немедленно. Поднимись наверх и подожди меня под де... Мелькнул скальпель, и Атропос чуть не срезал Ральфу кончик носа.
Ральф отшатнулся, его колено заскользило по шелку. Атропос, сделав мощный рывок, освободился, но в последний момент Ральфу удалось ударить карлика по голове ребром ладони и вновь прижать коленом к полу.
О-о-о! О-о-о! Прекрати! Ты же убьешь меня!
Ральф, не обращая внимания на стоны Атропоса, взглянул на Луизу: -
Уходи, Луиза! Я тоже скоро поднимусь!
- Вряд ли без посторонней помощи я смогу преодолеть лестницу! Я так слаба.
- Сможешь. Ты обязана подняться, и ты это сделаешь.
Атропос, прижатый к полу коленом Ральфа, вновь пошевелился. Но для освобождения этого было явно недостаточно. Время мчалось с бешеной скоростью, в данный момент настоящим врагом являлось время, а не Эд Дипно. -
Мои серьги...
- Обещаю, я принесу их с собой, Луиза.
Сделав над собой огромное усилие, Луиза выпрямилась и внимательно посмотрела на Ральфа:
- Не надо убивать его, Ральф, даже если ты и должен. Это не по-христиански. "Совсем не по-христиански, - согласилось маленькое дурашливое создание в его голове. - Не по-христиански, но тем не менее... Я не хочу терять преимущества и ждать".
- Поднимайся, Луиза. Я сам решу, что с ним делать.
Женщина печально посмотрела на Ральфа:
- Ничего не изменится. Даже если я попрошу тебя не убивать его, правильно?
Ральф, подумав, покачал головой:
- Нет. Но я обещаю тебе, что буду только защищаться. Достаточно? Луиза кивнула:
- Да. Возможно, я смогу подняться вверх, если буду идти медленно и осторожно... Но как же ты?
- Со мной все будет хорошо. Жди меня под деревом.
- Ладно, Ральф.
Ральф смотрел, как Луиза пересекла комнату, тапок Элен Дипно болтался у нее на запястье. Она стала медленно подниматься по лестнице. Ральф подождал, пока Луиза не скрылась из вида, затем повернулся к Атропосу: - Ну вот, дорогуша, теперь нас только двое. Что же нам делать?
Может, поиграем? Тебе ведь нравится развлекаться?
Атропос незамедлительно возобновил сопротивление, одновременно размахивая скальпелем, пытаясь проткнуть Ральфа Робертса.Отстань! Отпусти меня, старый гомик!
"Я не буду служить тому, во что я больше не верю, даже если это называется моим домом, родиной или церковью. Но я буду стараться выразить себя в той или иной форме жизни или искусства так полно и свободно, как могу, защищаясь лишь тем оружием, которое считаю для себя возможным, - молчанием, изгнанием и хитроумием"
Рейтинг: 790 баллов(2)
Статус: Зритель()
|
| |
| |
| Alan_Wake | Дата: Четверг, 22.04.2010, 19:15 | Сообщение # 173 |
|
Писатель
Группа: Пользователи
Сообщений: 579
Награды: 0
Статус: | Атропос извивался так бешено, что прижимать его коленом было все равно что удерживать таким образом змею. Ральф не обращал внимания на крики, толчки и мечущийся скальпель. Уже вся голова Атропоса освободилась из-под нижней юбки, что намного упрощало положение вещей. Ральф ухватился за серьги
Луизы и дернул, но серьги остались на месте, зато Атропос зашелся криком боли. Ральф, улыбнувшись, подался вперед:
- Ага, так для них пришлось и уши прокалывать?
Да! Да, черт побери!
- Цитируя тебя, жизнь - коварная штука, согласен?
Ральф вновь ухватился за серьги и резко рванул. Из мочек ушей Атропоса фонтаном брызнула кровь. Лысоголовый взвыл, как мощная дрель, и Ральф почувствовал мимолетную жалость, смешанную с презрением к отвратительному созданию. "Ублюдок привык причинять боль другим, но сам с болью смириться.
Возможно, он никогда прежде не страдал. Вот и почувствуй на собственной шкуре, дружок, что приходится испытывать твоим жертвам". Прекрати! Прекрати!
Ты не можешь поступать так со мной!
- Значит, я сообщаю тебе новость... Я это делаю! Так почему бы тебе не смириться?
Ну и чего ты этим добьешься, Шот-таймер? Все произойдет так, как запланировано. Люди в Общественном центре распрощаются с жизнью, и кольцо ничего не изменит. "Я и сам знаю", - подумал Ральф.
Атропос еще задыхался, но уже перестал метаться, и Ральф позволил себе окинуть комнату быстрым взглядом. Сейчас ему необходимо вдохновение - сойдет и маленькая идейка.
- Я хочу кое-что предложить, мистер А. На правах нового друга и товарища по развлечению. Можно? Я знаю, как ты занят, но необходимо найти время и сделать что-то с этой комнатой. Я не говорю, что она должна превратиться в Храм Красоты, но здесь хуже, чем в свинарнике!
Атропос, одновременно обиженно и настороженно: Думаешь, меня волнует твое мнение, Смертный?
Существовал лишь один выход. Неприятно, но Ральф все равно продолжал.
Он вынужден продолжать; перед его внутренним взором стоял образ, побуждающий к действиям. Он видел Эда Дипно, летящего в Дерри на самолете, загруженном канистрами со взрывчаткой или нервно-паралитическим газом. - Как ты думаешь, что я могу сделать с тобой, мистер А.?
Ответ последовал немедленно, без всяких прологов:
Отпусти меня. Таков ответ. Единственный. А я оставлю тебя в покое, вас обоих. Оставлю вас для Предопределения. Ты проживешь еще лет десять.
Вполне возможно, что и двадцать. Но только вы не должны вмешиваться.
Отправляйтесь домой. А когда придет черед великих событий, следите за ними по телевизору.
Ральф изо всех сил пытался делать вид, что он искренне обдумывает подобное предложение.
- И ты оставишь нас в покое? Ты обещаешь оставить нас в покое!
Да.
На лице Атропоса появилось выражение робкой надежды, а вокруг карлика собиралась аура. Ральф видел, что она того же отвратительного кровавого оттенка, что и пульсирующее свечение, окутывающее логово.
- Знаешь что, мистер А.?
Атропос, с возрастающей надеждой: Что?
Ральф резко ухватил левое запястье Атропоса и завел назад его руку.
Атропос зашелся криком, пальцы разжались и выпустили скальпель, а Ральф со сноровкой профессионального карманного воришки подхватил оружие.
- Я верю тебе.
2
Отдай! Отдай! Отдай! От... Атропос мог орать целыми часами, поэтому
Ральф положил конец истерическому припадку самым простым известным ему способом Он подался вперед и лезвием полоснул по затылку лысой головы, выглядывавшей из разреза юбки Луизы. Никакая невидимая рука не воспрепятствовала его удару Кровь - целая река крови - полилась из пореза.
Аура, окружавшая Атропоса, темнела, приобретая оттенок гноящейся раны. Он вновь закричал.
Ральф, нагнувшись к уху карлика, весело произнес:
- Возможно, я и не могу убить тебя, но вот задать жару в моих силах.
К тому же мне не нужна психическая энергия, правильно? Достаточно и этого.
Ральф сделал скальпелем еще один поперечный разрез, словно вырезая букву "t" на затылке Атропоса. Карлик, взвизгнув, стал вырываться. Ральф почувствовал отвращение, осознав, что какая-то часть его шкодливый гномик, засевший внутри, - от всей души наслаждается всем происходящим. - Что ж, если хочешь, чтобы я исполосовал всего тебя, продолжай сопротивляться. Я перестану только тогда, когда перестанешь ты. Атропос моментально замер.
- Вот и хорошо. Я задам тебе несколько вопросов. Думаю, в твоих интересах ответить на них.
Спрашивай что угодно! Любые вопросы! Только не делай мне больно! -
Отличный подход, дружище, но нет предела совершенству, согласен? Ральф полоснул еще раз, делая длинный порез на черепе со стороны виска. Полоска кожи обвисла, словно плохо приклеенные обои. Атропос взвыл.От отвращения у Ральфа свело желудок (странно, но при этом он испытал душевное успокоение), однако когда он заговорил (подумал) с Атропосом, то сделал все, чтобы не выказать свои истинные чувства.
"Я не буду служить тому, во что я больше не верю, даже если это называется моим домом, родиной или церковью. Но я буду стараться выразить себя в той или иной форме жизни или искусства так полно и свободно, как могу, защищаясь лишь тем оружием, которое считаю для себя возможным, - молчанием, изгнанием и хитроумием"
Рейтинг: 790 баллов(2)
Статус: Зритель()
|
| |
| |
| Alan_Wake | Дата: Четверг, 22.04.2010, 19:16 | Сообщение # 174 |
|
Писатель
Группа: Пользователи
Сообщений: 579
Награды: 0
Статус: | - Такова моя мотивация, доктор. Если я вынужден буду привлечь дополнительные доводы, тебе придется воспользоваться суперклеем, чтобы удержать остатки кожи на голове. Ты меня хорошо понял?
Да! Да!
- Ты мне веришь?
Да! Седовласый ублюдок! ДА!
- Отлично. А теперь вопрос, мистер А.: дав слово, сдержишь ли ты его?
Атропос медлил с ответом. Чтобы взбодрить карлика, Ральф тупым концом приложил скальпель к его щеке. Наградой стал еще один крик и готовность к немедленному сотрудничеству.
Да! Да! Только не делай мне больно! Пожалуйста!
Ральф убрал скальпель. Отпечаток лезвия, словно родимое пятно, горел на гладкой щеке маленького создания.
- Ладно. А теперь слушай. Обещай, что оставишь нас с Луизой в покое до окончания митинга в Общественном центре. Никаких выходок, нападений, ничего.
Обещай.
Да пошел ты! Возьми свое обещание и засунь себе в задницу!
Ральфа не задели слова коротышки: его улыбка стала еще шире.
Потому что Атропос не сказал, чего он не хочет и, что еще более важно,
Атропос не открыл, чего он не может. Он просто отказался. Небольшое отступление, но дело легко поправимо.
Заставив себя забыть о жалости, Ральф полоснул скальпелем по спине
Атропоса. Ткань нижней юбки разъединилась, разошелся и грязный халат, как и плоть, скрытая под халатом. Хлынула кровь, и от стенаний измученного
Атропоса у Ральфа едва не лопнули барабанные перепонки.
Морщась, он наклонился и, стараясь не запачкаться кровью, прошептал: -
Я не хочу больше мучить тебя - еще два пореза, и меня вырвет от отвращения,
- но ты должен знать, что я могу сделать это и, буду продолжать до тех пор, пока либо ты дашь нужное мне обещание, либо сила, не позволившая задушить тебя, не остановит меня опять. Думаю, ты превратишься в сплошное месиво, пока дождешься последнего. Так что скажешь?
Дашь обещание или предпочитаешь стать разрезанным грейпфрутом?
Атропос рыдал. Ужасный, тошнотворный звук.
Ты ничего не понимаешь! Если тебе удастся остановить начатое - шансы ничтожны, но кто его знает, - мне не избежать наказания от существа, которое вы называете Кровавым Царем!
Ральф, сцепив зубы, вновь полоснул лезвием; его плотно сжатые губы напоминали давно заживший шрам. Ральфу пришлось нажать на скальпель, когда лезвие скользнуло по хрящу. А затем левое ухо Атропоса упало на пол.
Кровь хлестала из дыры в лысой голове, крики карлика оглушали. "Да они вовсе не похожи на богов, - подумал Ральф.
Он был растерян и в то же время испытывал ужас. - Единственное различие между нами в том, что они дольше живут и их трудно увидеть. К точу же я плохой вояка. От одного вида крови мне делается дурно".
Ладно, обещаю! Перестань резать меня на части! Не надо! Пожалуйста! -
Это только начало. Скажи, что обещаешь оставить в покое меня, Луизу и Эда, пока не закончится митинг в Общественном центре.
Ральф ожидал возобновления борьбы, но Атропос удивил его:
Обещаю! Обещаю оставить в покое тебя и суку, с которой ты сюда заявился...
- Луиза. Назови ее по имени.
Да, да - Луизу Чесс! Я согласен оставить в покое ее, и Эда Дипно тоже, и всех, всех, только не надо меня больше резать. Теперь ты доволен?
Черт тебя побери!
Ральф решил, что он доволен, как может быть доволен человек, которого тошнит от собственных методов и действий. Вряд ли в обещании Атропоса могла крыться ловушка: лысоголовый знал, что его ожидает жестокая расплата, однако не мог перебороть страх, который нагнал на него Ральф.
- Да, мистер А. Теперь я доволен.
Ральф, не в силах более сдерживать позывы к рвоте, отпустил свою жертву. Он уставился на забрызганный кровью скальпель, затем что есть силы отшвырнул его прочь. Скальпель, переворачиваясь в воздухе, исчез в дверном проеме, ведущем в склад. "Скатертью дорога!" - подумал Ральф. Тошнота отступила, но слезы комом стояли в горле.
Атропос медленно встал на колени, оглядываясь вокруг с видом страдальца, выжившего в схватке с убийцей. Он увидел свое ухо, лежащее на полу, и подобрал его. Повертел в маленькой ручонке и взглянул на Ральфа. В его глазах блестели слезы боли и унижения, но было в них и нечто большее - ярость такой силы и глубины, что Ральф отшатнулся. Перед этой яростью любая предосторожность казалась ненадежной и глупой. Отступив на шаг, он ткнул в
Атропоса дрожащим пальцем:
- Помни о своем обещании!Атропос мрачно оскалился:
"Я не буду служить тому, во что я больше не верю, даже если это называется моим домом, родиной или церковью. Но я буду стараться выразить себя в той или иной форме жизни или искусства так полно и свободно, как могу, защищаясь лишь тем оружием, которое считаю для себя возможным, - молчанием, изгнанием и хитроумием"
Рейтинг: 790 баллов(2)
Статус: Зритель()
|
| |
| |
| Alan_Wake | Дата: Четверг, 22.04.2010, 19:16 | Сообщение # 175 |
|
Писатель
Группа: Пользователи
Сообщений: 579
Награды: 0
Статус: | Я помню, как такое можно забыть? Но я пообещаю тебе кое-что еще. Два обещания по цене одного, так сказать.
Атропос повторил хорошо знакомый Ральфу по больничной крыше жест, выставив два пальца правой руки в виде буквы "V" и создавая в воздухе красную дугу. Внутри дуги Ральф увидел человеческую фигуру. Позади нее, смутно поблескивая, словно сквозь кровавую пелену, виднелся магазин "Красное яблоко". Ральф хотел было спросить, кто это стоит перед магазином на обочине
Гаррис-авеню... А затем совершенно неожиданно понял.
Он поражение взглянул на Атропоса:
- Нет, Господи! Ты не можешь!
Лицо Атропоса расплылось в самодовольной ухмылке:
Знаешь, именно так я и думал о тебе, Шот-таймер. Но я, как и ты, ошибался. А теперь смотри.
Атропос слегка раздвинул пальцы. Ральф увидел, как кто-то в бейсбольной кепке с эмблемой "Ред сокс" вышел из "Красного яблока", и Ральф сразу узнал выходящего. Этот человек крикнул что-то кому-то другому, стоящему на противоположной стороне, и тут начали происходить ужасные события. Ральф отвернулся от кровавой картины будущего, показываемой Атропосом.
Но он слышал то, что случилось.
Первоначально это принадлежало Слепому Случаю, Шот-таймер, - говоря другими словами, мне. А вот и второе обещание: если ты встанешь на моем пути, то случится то, что я показал. И ты ничего не сможешь сделать или каким-то образом предотвратить это. Но если ты и твоя подружка останетесь в стороне и не станете вмешиваться в ход событий - тогда я тоже останусь в стороне.
Вульгарность, большей частью являвшаяся обычным стилем поведения
Атропоса, теперь была отброшена, словно использованный карнавальный костюм и впервые Ральф ощутил, насколько же древнее это существо обладавшее такой злобной мудростью.
Помнишь как говорят наркоманы, умирать легко, трудно жить. В этом сокрыта истина. Если кто и знает так это я. Итак что же ты думаешь,
Смертный?!
Ральф молчал опустив голову и до боли сжав кулаки Серьги Луизы как маленькие угольки горели в его ладони Кольцо Эда казалось, тоже обжигало его. Ральф хотел вытащить проклятую вещицу и швырнуть ее вслед за скальпелем; он знал, что ничто в мире не сможет удержать его. Он вспомнил рассказ, прочитанный еще в школе, тысячу лет назад. "Леди или тигр?" назывался рассказ, и теперь он понял, что означает обладание такой ужасной силой... И таким ужасным выбором. На первый взгляд, все кажется таким простым; что значит, в конце концов, одна жизнь против двух тысяч?
Но эта одна жизнь. "И все те... Никто из них ничего не знает, - спокойно подумал он. -
Никто, кроме, возможно, Луизы... А Луиза одобрит мое решение. Кэролайн не поняла бы, но они такие разные".
Да, но имеет ли он право решать?
Атропос все понял по его ауре - становилось страшно от способности этого создания видеть.
Конечно, имеешь, Ральф, - на самом деле вопрос жизни и смерти сводится к следующему: кто имеет право. На сей раз ты. Так что скажешь? - Я не знаю, что сказать. Не знаю, что и думать. Я лишь хочу, чтобы вы все трое ОСТАВИЛИ
МЕНЯ В ПОКОЕ!
Ральф Робертс поднял голову к потолку логова Атропоса и закричал.
Глава двадцать седьмая
1
Пятью минутами позже голова Ральфа вынырнула из-под старого склоненного дуба. Ральф сразу увидел Луизу. Женщина, стоя на коленях, смотрела на его обращенное вверх лицо сквозь клубок перепутанных корней. Он протянул перепачканную, в кровавых подтеках руку, и женщина крепко ухватилась за нее, поддерживая Ральфа, пока тот преодолевал последние ступени - искореженные корни, скорее похожие на перекладины переносной лестницы.
Ральф выбрался из-под дерева и лег на спину, жадно вдыхая свежий воздух. Никогда в жизни воздух не казался таким вкусным. Несмотря ни на что, он испытывал огромную благодарность судьбе за вновь обретенную свободу.
- Ральф? С тобой все в порядке?
Он повернул ее руку, поцеловал ладонь и положил сережки на то место, которого только что касались его губы.
- Да. Это твое.
Луиза удивленно разглядывала их, словно никогда не видела сережек ни этих, ни каких-либо других, - затем опустила в карман жакета.
- Ты увидела их в зеркале, ведь так, Луиза?
- Да, и тогда я разозлилась... Но вряд ли была сильно удивлена.
- Потому что ты знала.
- Догадывалась. Возможно, с того самого момента, когда увидела Атропоса в панаме Мак-Говерна. Просто я держала... Это знание... В тайниках мозга.
Луиза внимательно, как бы оценивающе, смотрела на Ральфа.
- Не будем сейчас говорить о моих серьгах - что произошло там, внизу?
Как тебе удалось выбраться?
Ральф испугался, что если она слишком долго будет разглядывать его, то узнает слишком много. К тому же, если он еще немного останется без движения, то уже не сможет пошевелиться, усталость наподобие огромного океанского лайнера разливалась в нем, пытаясь увлечь на дно. Ральф поднялся на ноги.
Сейчас он не мог позволить себе утонуть.Новости, сообщаемые небесами, были не так плохи, как он ожидал, но все же достаточно неутешительны - никак не меньше шести часов. Жители Дерри, не имеющие отношения к митингу по поводу абортов (огромное большинство, говоря прямо), садились за стол. Двери Общественного центра Дерри уже открыты; вход купается в свете софитов, тележурналисты ведут репортажи в прямом эфире о прибытии первых защитников права выбора, которым приходится проходить мимо
"Я не буду служить тому, во что я больше не верю, даже если это называется моим домом, родиной или церковью. Но я буду стараться выразить себя в той или иной форме жизни или искусства так полно и свободно, как могу, защищаясь лишь тем оружием, которое считаю для себя возможным, - молчанием, изгнанием и хитроумием"
Рейтинг: 790 баллов(2)
Статус: Зритель()
|
| |
| |
